Читать «Пушкин – Тайная любовь» онлайн - страница 25

От узелка у лба по контуру головного платка и шее девушки бегут буквы, называющие ее имя: «Екатерина». По груди и рукавчику платья вроде как средневековой принцессы – фамилию: «Бакунина». Девушка сидит, сложив руки на коленях. То есть, во время южной ссылки автора романа, когда писалась его первая глава, все еще бездействует, сидит в девках – не выходит замуж. Платок (или чепец?) «верной жены» на ее голове запечатлел пушкинскую иронию насчет того, что Бакунина дожидается возвращения к ней именно ЕГО, своего первого мужа, кем он себя по отношению к ней явно считает.

ПД 834, л. 20

ПД 834, л. 20

Буквы, бегущие от все того же узелка по головному платку к плечу, подсказывают второе – литературное – имя этого персонажа: «Елизавета». А бегущие по линии спины – ее фамилию: «Муромская». Линии подола платья девушки указывают на ее литературный статус: «барышня-крѢстьянка», а теснящиеся между узелком и волосами у лба – выдают крестьянское имя, которое Лиза Муромская себе придумала: «Акулина». И рядом – очень мелко и тайно – важная для Пушкина, фиксируемая им практически на всех связанных с Бакуниной рисунках событийность: «Я у…ъ ея 25 Мая». Ее можно даже не «выпутывать» из линий волос, а просто угадать, заметив в последней строчке кудрей местоимение «ея» и цифру «25».

Что же до мисс Жаксон, то Пушкин вряд ли знает такую подробность из жизни своей любимой девушки, как фамилия ее настоящей эдинбургской гувернантки. Несмотря на то, что Екатерина Бакунина вполне могла упоминать ее в их разговорах. Ведь под руководством именно этой своей воспитательницы она 10-летней девочкой во время своего двухлетнего вынужденного пребывания в Англии с семьей, пытающейся поднять на ноги парализованного отца, не только в совершенстве овладела английским языком, но и научилась рисовать, как свидетельствует ее детский альбом, карандашом и акварелью, сепией и сангиной. И явно в честь Екатерины мадам Лизы Муромской в повести – англичанка, а не, как водилось тогда в большинстве дворянских семей, француженка. И с добродушной иронией обрисован отец Лизы – англоман.

Определенный интерес представляет и то, что галлизированная шотландская фамилия Жаксон под пером Пушкина в творческий сезон 1830 года возникнет вскоре и вторично. «Весельчаком Джаксоном» в своей законченной в ноябре маленькой трагедии «Пир во время чумы» Пушкин назовет персонажа, поминальную речь по которому будет держать Молодой Человек без имени – явно «авторское» действующее лицо:

…я напомнюО человеке, очень нам знакомом,О том, чьи шутки, повести смешные,Ответы острые и замечанья,Столь едкие в их важности забавной,Застольную беседу оживлялиИ разгоняли мрак, который нынеЗараза, гостья наша, насылаетНа самые блестящие умы.Тому два дня, наш общий хохот славилЕго рассказы; невозможно быть,Чтоб мы в своем веселом пированьиЗабыли Джаксона! Его здесь креслаСтоят пустые, будто ожидаяВесельчака – но он ушел ужеВ холодные, подземные жилища… (VII, 175)