Читать «Суббота навсегда» онлайн - страница 96
Леонид Моисеевич Гиршович
— Вы чего разорались, как святой Лаврентий?
— А как вашего бы Педрильо да начал кто-то веревкой душить, вы бы не разорались?
— Он прав, — сказал отец (в сторону). — Я был бы при этом как лев рыкающий…
— А я, по вашему, что, овечкой заблеял? Я так зарычал… Не видали, случаем, тут никто не пробегал?
— Мы видали много чего, — холодно сказал отец и расположился у очага, еще хранившего остатки тепла, остальные поступили так же. Нет, вру: одного послали к альгуасилу с докладом. Таким образом, напомнив Севильянцу, кто здесь задает вопросы, отец продолжал: — И что же дочь?
— Да молитвами ваших милостей. Цела и невредима моя Гуля. А как мы насчет… — хозяин выразительно поскреб под подбородком, изобразив «некрещеного турка».
Корчете были измучены долгой погоней за скупщиком краденого, теперь к этому прибавились новые испытания.
— Что ж, скоро память святого Мартина… — сказал один.
— А знаете, отчего во всех странах Сан-Мигель заступник полиции, а у нас — Мартин-добряк? У Сан-Мигеля тоже ведь сердце золотое было, вон как перед язычником на одной ножке прыгал.
— Это другой совсем Мигель, не тот, который на одной ножке прыгал, — возразили дозорному. — Ну, ты и даешь, Фернандо.
— Да неважно это все, ребята. Главное, я вот что… Наш Мартин был большой друг благословенной лозы…
— Понимаю, понимаю, — сказал отец. — Тогда уж лучше всего иметь своим покровителем Ноя-праведника.
— Ноя? А у нас в деревне говорили, что он скотину охраняет.
— Ей-Богу, ребята, вы как нехристи. Ной — он же флот хранит.
Тут отец не стерпел:
— Ной — флот? Тогда не приходится удивляться тому, что сталось с нашей Непобедимой армадой. При Лепанто нас хранил святой Христофор.
— Да неважно все это. Не даете сказать человеку. Почему Мартин с нищим — того? Он ведь перед этим дерябнул за милую душу, в гостях был у альгуасила.
— У альгуасила мыльной воды дерябнешь!
— Не перебивайте. Идет, значит, из гостей. Трость, ветром колеблемая. А тут нищий: дай плащик, вон у тебя два. И правда, смотрит — два. Ну, дал. А наутро понять не может, чего это у него только полплаща.
— Ха, ха, ха, Фернандо. Очень смешно.
— Особенно, если учесть, что святой Мартин скакал в это время на лошади и был совершенно трезв. Мы с моим Педрильо ходили в Санто Томе смотреть картину этого грека из худерии. Мартин там на белом коне.
За такими разговорами ночные приставы отвлекались на минутку-другую от своих собачьих обязанностей, они прихлебывали валенсийское и кайфовали — кто бы знал как.
— А притащите-ка веревку — на узел взглянуть.
— Где же я ее вашим милостям возьму, — отвечал хозяин. — Так душегуб ее мне и оставил.
— Но вы бы ее узнали? — спросил отец.
— Ну…
— Аллора, ребята!
Фернандо и еще один малый по прозвищу «Хватай» встали и направились к дверям.
— Узел сохраните! Только ослабьте, но не развязывайте! — крикнул им отец. — Неправда, что «узлы вязать не письма писать», — пояснил он, — характер по узлам можно определить не хуже, чем по почерку. Моряки говорят, что ни один узел не повторяется дважды.