Читать «Живая память. Непридуманные истории, документальные свидетельства, рассказы очевидцев о Великой Отечественной» онлайн - страница 8

В самом начале войны всех немецких колонистов, что на правом берегу Невы жили, по приказу Сталина в 24 часа выселили в Сибирь. Что значит «выселить в Сибирь», я хорошо знаю. В 1937-м наших родственников сослали в Сибирь, на Лену-реку. Всю семью, вместе с детьми. Привезли их на место поселения, а там – кругом лес. Так в лесу их и оставили. Что успели из дома захватить, то с собой и было. Соорудили они плот и на плоту стали спускаться по Лене, а река эта очень быстрая. Тётка моя, когда домой вернулась, рассказывала, что берега были страшные, крутые, да ещё в лесу зверья полно. Конечно, никакого оружия у них с собой не было, поэтому они боялись выйти на берег, чтобы сварить себе еду (пойманную рыбу). Так и плыли, пока не нашли какое-то подходящее место, чтобы пристать с этим плотом и поесть. Слава Богу, как-то выжили они в Сибири, а потом вернулись в своё село Ивановское и там доживали век.

Ижорских мужиков тоже многих сослали в Сибирь. Раскулачивали. Отец мой уцелел, потому что сам отдал всё в колхоз: и лошадей, и коров – за месяц до раскулачивания, как чувствовал. Одно время мама работала в садике, да потом уволилась. Когда маме работать? У неё семья девять человек: старенькая бабушка, тётка моя – родная сестра отца, отец, нас, детей, пятеро. И пожар пережили, и стройку, и раскулачивание – время тяжёлое. А тут ещё – война.

22 июня 1941-го день такой был красивый, солнечный! Мы не сразу поверили, что пришла беда. Говорили: «Да какой ещё сюда может прийти немец. Финны рядом были – и к нам не пришли, а немец тем более не придёт». Кстати, и не звали мы их финнами – звали «чухнами».

1 сентября мы ещё пошли в школу, но она очень скоро закрылась. Первое время стали коммерческое масло продавать (оно было дороже обычного), и нас троих – Татьяну Торопову (моя одноклассница и однофамилица), меня и Тосю Петрову – родители послали в Ленинград за коммерческим маслом. Мы поехали, купили его, а в «Колизее» шла картина «Истребитель». Масло-то мы купили, ну а как же в кино не сходить? Вышли из кино, пошли на пристань «Смольный». А нам говорят: «Всё, уже пароходы не ходят – во Мге немцы». Пошли на Московский вокзал – поезда не ходят: «Во Мге немцы». А уже вечер, поздно. Мы сели на трамвай (трамваи № 7, № 27 ходили до Рыбацкого). Кольцо было у Рыбацкого моста (через Славянку, в войну там был КПП). Татьяна Торопова говорит, что у больницы, на улице Цимбалина, в бараках её тётка живет. Доехали мы до Цимбалина и пошли искать. Бараков много, а в каком из них Танина тётка живёт, племянница не знает. Случайно нашли, остались там ночевать. И тут начались первые обстрелы. Это было так страшно! Мы всю ночь не спали. А как рассвело, пошли пешком домой. Мамы наши с ума чуть не сошли – ну как же: ребятишки пошли за маслом и не вернулись. Вот так началась для меня война. Уже был октябрь. В первых числах октября немец пришёл в село Ивановское, к реке Тосне. Раньше там была большая церковь. Первый парашютный десант был сброшен в посёлке Понтонном. Но там стоял батальон, он не дал приземлиться этим немцам. Война началась очень страшно.