Читать «Девичье поле» онлайн - страница 82

Вот почему ему вдруг показалась такой жалкой эта обывательщина, которая глянула ему в глаза сегодня там, у Гурьевых. Вот почему сегодня ему вспомнилась Наташа — и из ума нейдёт!

Давно ли он признал, что вовсе не любил Наташу, и готов был видеть уже свой идеал в Лине? Что же случилось, что изменилось? Не Петербург же повлиял на него так? Там, напротив, он научается ненавидеть городскую жизнь и стремиться к природе. Разве не так было и на этот раз? Разве не мечтал он и нынче о возврате к себе в деревню? Что же это у него за анархия чувств, откуда она?

Он припоминает, что могло повлиять на него сегодня. Когда он только что вошёл в гостиную и увидел несколько молодых людей, у него мелькнула неожиданная мысль: «все женихи!» Он улыбнулся тогда, он улыбается и теперь. И Фадеев в числе женихов, и он сам тоже — жених. В этом сознании, что каждый из этих «женихов» при известном стечении обстоятельств может сделаться «мужем» Лины, ему показалось, — тогда неясно, сейчас яснее, — что-то оскорбительное. Для самого чувства любви оскорбительное. Подумают-погадают и потом решат на всю жизнь будем муж и жена. И Лина так решит, именно так, не иначе. А как можно сказать на всю жизнь, когда не знаешь друг друга!.. Узнаешь только потом, после полного сближения.

Но почему же не думал он об этом, когда делал предложение Наташе? Лучше, что ли, знал её? Отчасти, да. Но разве в этом было дело?.. Нет, он знал — или чувствовал — что Наташа не пойдёт ни за одного из этих «обывателей». Не пошла ведь она и за него. Потому что он для неё только «обыватель». Хотя она может ошибаться в нем, она не знает, не понимает его, — все равно: кажущийся «обывателем». Наташа скорее пойдёт изведать любовь, не связав себя никакими узами, чем с зажмуренными глазами пойдёт искать семейного счастья на всю жизнь в обывательщине. Разве она уже не ушла неведомо куда от этой обывательщины! Напиши ему сейчас Наташа согласие принять его предложение, он, не задумываясь, бросит все, и экзамены, и оседлость, и помчится за ней в Париж. Глупо это, но это так. И будет это совсем как подобает неустойчивой «широкой» русской натуре.

«Только не напишет она мне этого!.. О, если б была хоть какая-нибудь уверенность, что у Лины есть способность к этим все ниспровергающим порывам, если б как-нибудь почувствовать, что она действительно сестра Наташи!»

Соковнин был у Гурьевых и в понедельник, заехал и во вторник проститься, а в среду уже опять уехал в Петербург. Он не хотел ничего решать теперь, не хотел и мучить себя бесплодными сомнениями. Но он был сердечен, когда, прощаясь, говорил Лине:

— Я там скучал в Петербурге о нашей деревенской жизни, о вас, а приехал сюда, — и здесь вы заслонены от меня другими, заслонены всей этой праздничной суетой. Жду не дождусь наших летних прогулок.

— Это уж будет без меня, — заметила Лина.

— Почему? — спросил он с неподдельным удивлением.

— Да я же вам говорила, что уеду кататься. Вы уже и забыли, — хороши, нечего сказать.