Читать «Операция «Сломанная трубка»» онлайн - страница 29

Георгий Васильевич Краснов

В поселке очень многие знали, что Никон и его друзья участвовали в горячих событиях на кордоне. Слышала, видно, об этом и Акулина Мусимовна. Иначе зачем бы она принесла письмо? Эта мысль придала Никону смелости, он взглянул старушке прямо в глаза.

— Знаете что, Акулина Мусимовна, оставьте это письмо у меня. Мы с ребятами вместе подумаем…

— Бери, ради бога, бери, — обрадовалась соседка. — И несла-то я его как раз за этим. Только уж вы поаккуратней с ним, не задевайте куда.

— Не беспокойтесь. Акулина Мусимовна, — ответил Никон, вкладывая листки в конверт. — Не потеряем.

2

Закончив поливать капусту, Никон вопросительно посмотрел на мать. Она уже прополола морковную грядку и мыла руки водой, оставшейся в ведре.

— Ну, иди уж, иди, — улыбнулась она. — Беги, куда хочется… Хорошо сегодня поработали, и отдохнуть не грех.

— Я недалеко. К Кестюку.

— Только, смотри, не до темна…

— Ладно!

Никон вбежал в избу и схватил оставленное Акулиной Мусимовной письмо. Хотел было сунуть его в кармашек своих тренировочных, но конверт не влезал. Начал свертывать трубочкой, но, вспомнив наказ соседки беречь письмо, раздумал. Взял с полки журнал «Здоровье», вложил в него конверт и выбежал на улицу.

Кестюк во дворе под навесом что-то пилил. Рядом, на бревне, лежала раскрытая книга.

— Здравствуй, — встретил он Никона и вытер пот со лба. — Жарко сегодня что-то… Вот решил книжную полку сделать, как у тебя.

— Кестюк, — сказал Никон почти шепотом, — брось-ка ты свою ножовку…

— Что? В журнале что-нибудь интересное?

— Не-ет, не это… Я… совсем другое…

— Да что ты мямлишь?! — не выдержал Кестюк.

— Да просто пришел посоветоваться…

— Ну и говори! Нечего тянуть.

— Понимаешь, какое дело… — Никон вытащил конверт. — Знаешь, откуда это письмо? Гляди, марки какие наклеены. А на штемпеле написано: «Люблин»!

— Люблин?! — Кестюк разинул рот, что-то припоминая. — Так это из Польши?

Он повесил ножовку на гвоздь, сложил доски и, подбежав к колодцу, ополоснул из ведра руки.

— А ну-ка дай посмотрю, что там… А чего конверт-то такой большой?

Никон рассказал, как попало к нему письмо, и Кестюк, осторожно взяв в руки потрепанный, пожелтевший листок, тоже заволновался.

— Так это же чуваш писал! — воскликнул он.

— Какой ты догадливый! — поддел его Никон. — Ясно, что чуваш, раз написано по-чувашски.

— Но как попал в Польшу этот листок? — удивился Кестюк.

— Не знаю…

Они долго сидели на скамейке под старой липой, что росла у ворот дома.

— Ну, прочитай-ка теперь заново, — сказал Никон, когда все было готово.

Кестюк откашлялся и громко прочитал:

Дорогой отец!

Если я из сегодняшнего боя не выйду живым, знай: твой сын воевал с фашистами до последнего патрона. В такой для меня трудный час еще сильней понял, как дорога Родина.

А. Мусимов. 12.VII.1943 г.