Читать «Сталинизм как европейское явление» онлайн - страница 6

Проблемы, встающие в связи с историко-критическим использованием понятия сталинизма как момента анализа коммунистического феномена, слишком многочисленны, чтобы называть их здесь, рискуя, по недостатку времени, свести все к голому перечню. Я ограничусь рассмотрением проблем, которые, на мой взгляд, являются центральными как индикаторы исторического исследования и стимуляторы интеллектуального размышления. Каково место ленинизма, а затем сталинизма в истории рабочего движения? Каково отношение между рабочим движением и марксизмом в его до– и послеленинской форме? В чем смысл сначала специфического русского национального, а затем советского опыта в европейской истории? Какова связь между такими непохожими воплощениями систематического и активного отрицания либеральной демократии и демократического социализма, как большевизм или коммунизм, с одной стороны, и фашизм и нацизм, с другой? В чем отличие форм тотальной власти от традиционных форм абсолютизма и авторитаризма? Как развивался советский коммунизм и в каком направлении может пойти его развитие, со всеми его ответвлениями и видоизменениями, в истории истекающего столетия? Как можно видеть, это такие вопросы, на которые было бы смешно требовать ответа в короткой статье и которые долго будут оставаться открытыми для исследователей. Но без коррективов, возникающих в результате этих вопросов, и самая история сталинизма, требующая доступа к архивным источникам, а также свободы для исследующего сознания, была бы неадекватна масштабу своего объекта, масштабу не только преступному, если считать, что десятилетиями миллионы людей из всей Европы, включая многих интеллектуалов, были горячими сталинистами и в Сталине поклонялись трем идолам, еще и сегодня не сброшенным с алтарей: идолу революции, коммунистической партии и марксизма-ленинизма. Во имя Сталина умирали и убивали, лгали и верили, страдали и мучили. Такого длительного и универсального поклонения не знал даже Гитлер. И самое поразительное, что культ Сталина, как завершение трех выше названных культов, не был, по крайней мере по видимости, плодом иррациональных сил, питавших гитлеризм, а был порожден программным рационализмом, который Лукач превознес в своей знаменитой книге в противовес темным побуждениям в фашизме, ведущим к «разрушению разума». Но рационализм, доведенный до пароксизма в марксизме-ленинизме сталинского периода, был в некотором роде магией и основывался на мистическом приобщении части к целому: класса – к партии, партии – к вождю, а этих иерархических образований – к Истории. Сталинизм только выявлял потайную душу марксизма как световой контррелигии, как прямой радикальной оппозиции христианскому буржуазному обществу во имя особой научности, которой предстоит осуществиться в гармонически построенном обществе благодаря познанным механизмам исторического развития. В ожидании финальной утопии и для ее подготовки была создана самая совершенная идеологическая машина и отработана самая строгая технология власти, исходя из задуманного и осуществленного Лениным и усиленного Сталиным проекта. И по сей день эти структуры сохраняют огромную власть и мощь, несмотря на умножающиеся признаки старения. Распалась только финальная утопическая идиллия.