Читать «О Туле и Туляках с любовью. Рассказы Н.Ф. Андреева – патриарха тульского краеведения» онлайн - страница 132

– Желаем здравия Потап Дементич.

– Здорово, Голубь Турман! Ну, как поживаешь и табаком промышляешь, служивый? Отвечал он, а сам сидит себе в широком кресле перед столом, на который холоп разные закуски ставил. Положив обе толстые руки на брюхо свое, он из подлобья посматривал на нас и чему-то про себя ухмылялся. Потом Потап Дементич встал (дюжий был мужчина!) выпил этта прядочную красоулю земной настойки, да жирным пирогом начал закусывать, а икра зернистая так и течет с длинной бороды на скатерть.

Подвал флигеля усадьбы Лугининых. XVIII век.

Мы молчим, выжидаем, знаете, какая еще удаль от него будет. Доброе молчанием, ни в чем ответ, ваше высокоблагородие.

– Что же ты, Голубь Турман, примолк, не гуркуешь, аль оглох, али не нароком кто крыло зашиб в питейном? Говори как поживаешь? Повторил он, все ухмыляясь.

– Живем, мол, как Бог привел, часом с квасом, а порою с водою, Потап Дементич.

– Как так? Спросил купчина, ввалившись в мягкое кресло, как боров в логово.

– Так, Потап Дементич, имеем хлеба с кроюшку, да круп с осьмушку.

– Чего же тебе еще, Голубь Турман, помилуй! Сказал он, доедая полпирога во весь рот. Не всем же служивый, этакие пироги есть.

– Правду вы молвили, сущую правду, куда нам эвтакие сласти есть, язык проглотишь. Для наших пирогов еще дрожжи не готовы, а сварят их знать после дождика в четверг. Но нам жалко стало внучки, когда она, люба наша, сказала однажды: «дедушка! Я ходила к тетке Агафье, что чулки давала мне вязать, а у нее, дедушка, все дети ее пироги едят, а у нас никогда не пекут их, хотя вчера был великий праздник Петра и Павла..».

– Что ж ты, служивый, в самом деле прикидываешься таким неимущим, перебил он нашу речь. Я смекаю, что промысел твой не без барышей.

– Какие тут барыши, когда все в долг пишу, а в долг не дашь, так и не продашь, Потапа Дементич. Иной день и на пятиалтынный выручки не сделаешь в день. Сами вы знаете лучше нас торговые-то обстоятельства. На эвто он отвечал.

– Ох вы мелочь, голыши, лавочники, из пустого в порожнее пересыпаете, а туда же суетесь толковать о торговле: но у тебя, служивый, и лавочки-то нет. Я в тобачище твоем нибельмеса не смыслю, пес бы его взял, гадость эвтакую! Тут Потап Дементич плюнул, да выпил другую чепаруху той же настойки.

– Большому кораблю и плавание большое, а вам Потап Дементич и место столбовое, почет первой руки. Но мы … да что об нас и толковать! Мы люди Божие и только. У внуки, у слову пришлось молвить, ни платьица, ни платка на шею нет, не в чем сиротине в храм Господний к обедне пойти. А куплять-то выходит не на что, грошей нема….

– Так пусть она дома на святыя иконы молится, говорил этта он, все равно лишь бы молилась. Да ты бы, служивый, отдал бы ее на какую ни на есть фабрику в один месяц заработает деньги на платье и на платок также.