Читать «Курьез с шедевром» онлайн - страница 6
Владимир Бушин
Так вот, если в русской прессе благодаря соответствующей ситуации тогда проходили даже такие «воззвания», то что же, спрашивается, могло помешать появлению несоизмеримого с ними по силе стихотворения «Прощай…» — злого, желчного, но пассивного, никому ничем не грозившего? Трудно поверить, чтобы этому «шедевру» была действительная необходимость ждать еще почти тридцать лет. Но факт налицо: ждал до 1887 года!
Так в чем же дело?
Весьма правдоподобным представляется такое объяснение.
Почти за полвека, прошедшие после смерти Лермонтова, под его именем появилось в печати немало чужих стихов. Даже в наши дни при всех несомненных успехах литературоведения в приложениях к собраниям сочинений поэта обычно печатается десятка два с половиной стихотворений, приписываемых ему. Так не является ли и «Прощай, немытая Россия» одним из таких стихотворений, появившихся, скорей всего, в начале 70-х годов, когда оно впервые встренчается нам в письме Бартенева к Ефремову? И не этим ли именно обстоятельством да неуверенностью публикаторов в подлинности объясняется столь великий разрыв между смертью Лермонтова и появлением восьмистишия в печати?
В первых публикациях стихотворения «Прощай…» загадочно и странно не только то, что они оказались такими поздними, но и многое другое. И наши исследователи вполне ясных отгадок тут не дают, эти странности с твердой уверенностью не раскрывают. Одни лишь предположения, гипотезы, домыслы. Это во многом объясняется уже отмечавшимся недостатком фактического материала. Так будет же позволено и нам высказать некоторые предположения.
Впервые восьмистишие было напечатано, как мы знаем, в 1887 году в журнале «Русская старина» П. А. Висковатым. При этом он не указал, откуда получен текст, что не только противоречит обыкновению, выглядит странно, но и наводит на большие сомнения. Невольно возникает мысль, что источник текста не внушал доверия самому публикатору (а, следовательно, представлялось сомнительным и авторство Лермонтова), что он не мог решиться назвать источник просто из опасения опровержений, и потому предпочел объяснению горделивую позу безапелляционности. Если бы имелся подлинник — какой смысл утаивать его, предмет гордости любого публикатора?
В 1889 году Висковатов помещает стихотворение в собрании сочинений Лермонтова, и опять — никаких упоминаний об источнике! А между тем, в новой публикации есть весьма существенное разночтение с прежней. Там было
здесь же — «И ты, послушный им народ». Преданный и послушный — вещи совершенно разные.
Это усиливает наше сомнение. Более того, теперь можно почти с полной уверенностью сказать, что Висковатов располагал не подлинником, а вариантами стихотворения, и притом они до такой степени не были для него авторитетными, что он не смел указать их происхождение.
