Читать «9-й вал» онлайн - страница 45

А тут тепло, уютно, спокойно…

– С ума сошел! – воскликнул старик, торопливо укладывая меня на кровать: – Ну куда ты пойдешь? В таком-то состоянии?

Сопротивления не было. Скорей, облегчение. Я поломался еще, чисто по инерции, и с облегчением погрузился в уютную сладкую полудрему.

Он прав. Действительно, где мне сейчас идти…

(5 октября)

Антику было хуже. С момента повторной травмы, он не приходил в сознание, то метаясь в бреду, то забываясь тяжелым нездоровым сном…

По просьбе Лианы, я попросил Тома (он когда-то был священником (!!!)) дать Антуану глухую исповедь (для ее собственного спокойствия – сомневаюсь, чтобы Антик когда-либо испытывал угрызения совести), а это уже пахло безнадегой.

Лай-лай – больше чем уверен, под влиянием Юджина – просила дать ей повидаться с Антиком.

Лиана удивилась, но пообещала ей, что если Антуан не будет в слишком уж глубоком забытьи, она ее позовет.

К маленькой, несмелой радости знахарки, ради такого события, как визит Лай-лай, Антик даже пришел в себя, и та смогла поговорить с ним. Не очень долго, конечно, но извиниться она успела. Антик сказал, что ей не за что извиняться, и вообще, он бы в жизни не посмел на нее сердиться. После ее ухода он снова отключился.

(6 октября)

Я сидел у костра. Было раннее утро, и почти все еще спали.

Я обернулся на звук шагов. Лиана подошла к костру, повернулась и посмотрела на меня. Я не смог разгадать, что выражают ее глаза, и внутренне содрогнулся, приготовившись к самому худшему и уже пытаясь мысленно с ним смириться.

Знахарка улыбнулась и усталым, замученным голосом проговорила:

– Ты не поверишь, Юссариан. Он пошел на поправку.

(7 октября)

Антику действительно стало лучше. Угроза его жизни отсутствовала, и Лиана разрешила продолжить путь.

Конечно, самостоятельно идти Антик был еще не в состоянии, и Лиана велела Тимуру его нести. Тимура это почти не утруждало, а Антик еще не настолько оправился, чтобы сопротивляться.

(7 октября)

Пишет Ка-ну.

Я совсем раскис. Два прошедших дня я пролежал пластом. Старик, принося мне еду, цокал и качал головой.

А что я могу поделать? Я ранен, мне на самом деле плохо.

Идти (что уж там, даже подняться) я не мог, и самым логичным сейчас было оправляться от травмы и собираться с силами.

Старик подло прервал мои самооправдательные думы. Нет, я ожидал, что сегодня он не оставит меня, а, скорее всего, попытается как-нибудь расшевелить…

Но – блин! – не ведром же ледяной воды в постель?!

Я, обалдевая, сидел на полу, выравнивая дыхание. Подлый дед заявил, что постель лежит в сундуке, и, если мокрое меня не устраивает, я могу перестелить.

Перестилать я ничего не стал. Не стал даже переодеваться, хотя выданная мне длиннополая рубаха вымокла насквозь. Подмокли даже бинты.

Я завернулся в большое теплое покрывало и весь день дремал в кресле, обиженно отвернувшись к стене.

Пришел старик. Я демонстративно его проигнорировал. Он подошел к креслу и потрепал меня по волосам.

– Принести тебе поесть?

Я принципиально не отвечал.

Он вздохнул и ушел.