Читать «Философия возможных миров» онлайн - страница 248

В философском эссе Лема «Повторение» короля, поклонника философии дел, обращают в истинную веру миссионеры. Они рассказывают неофиту о Боге и творении, получая вопросы: точно ли Бог создал мир для детищ своих и их счастья? Затем король, прочитав писание, вызвал помощников – конструкторов – и поручил им сделать мир как можно лучше. Исходя из тезиса, что мир не один, Бог спрятался в основании расширений и анонимен, предоставив творениям свободу. Какие бы условия изменения ни вводились (обратимость времени), предустановленная композиция остается самой совершенной. Почему? Разум создает бесчисленные возможности, исключающие друг друга, как гениальность и чудовищность.

В исходном варианте комплекс совершенств не может быть выполнен в рамках одного существования из-за принципа конвертирования и принципа алиби. Желание достигается и исчезает, идеал всегда не там, где находится романтик. Тогда королевские инженеры предлагают отменить объективные условия развития и систему вещей и поставить их в зависимость от воодушевления, то есть целеполагающих способностей личности. К их изумлению, на выходе обнаруживается мир без подобий, абсолютно инновационный мир ужасов.

Но ведь этот сюжет – продолжение феноменологии Канта. В наличии всегда сквозная эйдетическая структура и система вещей с соответствующим каждой вещи понятием, а понятия развертываются в единый силлогизм, располагающийся в вечности. Тело разума делится согласно дизъюнкциям через дедуктивную схему и первичные понятия в ее основе. Всякое «внутреннее» в этом случае тождественно субстанции, что гарантирует применение категории причинности к феноменам и внутреннего и внешнего чувства. Бог не творит личности, а всего лишь следит за дизъюнкциями.

Но ведь никакая комбинация форм не схватит целеполагания, питающего деление материи до ее смыслополагающей интенции. В этом случае части распределяются согласно принципу интенсивности, а интенсивность определяется метонимически, через актуальное разнообразие его исполнителя, включающее химеры, сны, сюжеты и когерентные им фрагменты реальности. Все это – отношение человекомерности к сквозному принципу причинности. Человекомерность организуется как система изобретенных в смыслополагающей зоне, а исполняемых на сцене знаков множественного назначения, сцепляющихся с реальностью согласно принципу обратной метонимичности, сингулярно, в единицу медийного времени.

Таков метод сквозной рефлексии Секацкого, предписывающий языку непрестанно касаться своих оснований в глубине вещей, где мир и язык впервые разъединяются.

Но и это еще не все. Книга Секацкого не случайная сборка, а пункт исполнения плана. В том числе и по заполнению онтологических ячеек. Одни заполняются сразу, другие постепенно, с изменением положения всех фигур на незримой шахматной доске. В 1993 году, в пору расцвета постмодернистской стилистики, в сборнике «Метафизика Петербурга» появляется статья «Вода, Песок, Бог, Пустота». Речь об онтологии вычитания и трансцендентной вытяжке. Создание мира невозможно без места пустотности, относительно которого возникают различения слоев сущего. Чтобы сущее случалось, должна работать инстанция вычитания, полагающая границу крутоногонерасчлененнорукости и хорошей формы. Действие инстанции представляет собой и развертку разнообразия, и порождение устройства разнообразия. Контролирует колеблющуюся границу непрерывного метаморфоза и фиксированной формы тот, кто занимает трансцендентную позицию. А Бог, как Генератор разнообразия, санкционирует остановку и стабилизацию метаморфоза, пустоту как его условие и возникновение кристалла самотождественности.