Читать «Былое и книги» онлайн - страница 41

Рядом с одним из таких несчастных, немытым, пропахшим все той же мочой, включив компьютер, который он вынул из кожаной сумки, поджидает ночного скорого поезда моложавый мужчина под сорок, «загорелый, пахнущий дорогим одеколоном, в черном пиджаке из хорошей шерсти, в светлых брюках, в расстегнутой на две пуговицы оливкового цвета рубашке с зеленым галстуком».

Прав «Kurier Wydavniczy»: читая подобные перечисления (а их впереди еще много) и впрямь «забываешь, что эту книгу написал мужчина». Но бедолагу, пожелавшего разделить последний глоток пива с преуспевающим «мэном» по имени Якуб, у которого тем не менее текут слезы от одиночества, прорвавшегося сквозь карусель проектов, конференций, лекций и публикаций, – бедолагу автор изображает опять-таки жестко: «С исхудалого, заросшего, покрытого струпьями лица на него умоляюще смотрели глубоко запавшие, налитые кровью, испуганные глаза». И тут же: «Неожиданно Якуб сделал то, что в этот момент представлялось ему самым естественным и чему он не мог противиться. Он обнял подсевшего к нему мужчину и прижал к себе. Положил голову на плечо в драной синтетической куртке. Они оба замерли на краткий миг, чувствуя, что между ними совершается нечто важное и высокое».

Корнет, вы женщина! Хотя главка и начинается меткой «ОН». Зато в главке «ОНА» все на месте: «Запах одеколона подходил к цвету галстука, цвет галстука – к цвету камней в золотых запонках в манжетах безукоризненно голубой рубашки». А запонки соответствовали золотым часам, а часы подходили к поре дня, ибо «утром на собрании в берлинской резиденции их фирмы у него на руке был тяжелый почтенный “Ролекс”. И пахло от него тоже иначе», ибо она намеренно встала и наклонилась над его головой, чтобы внюхаться.

Такой вот красавец бельгиец ухаживает за красавицей-полькой, хотя «устройства», которые его фирма хотела продавать, не подходили для польского рынка. Взгляд чисто женский – все часы, да запонки, да галстуки, да манжеты, а об водке, то бишь об устройствах ни полслова – устройства, и все тут. Зато когда душистый красавец прикасается губами к ее волосам – «это было как электрический удар». Ибо ее красивый муж (у нее все красивое) «чудовищно предсказуемый», и с ним все происходит «без былого неистовства. <…> Без той ненасытности. Того голода, который приводил к тому, что стоило только подумать об этом, и кровь тут же, как ошалелая, с шумом отливала вниз, и мгновенно ты уже мокренькая». Но «может, так у всех? Возможно ли неутолимо желать того, кого знаешь уже несколько лет, кого видел, как он кричит, блюет, храпит, мочится, не смывает после себя в клозете».

И все-таки, справившись с собой, она выходит из туалета роскошной гостиницы, слыша, как за ее спиной новый постоялец сообщает портье свое имя: «Я-к-у-б». Затем она оставляет бельгийцу отпечаток своих губ на визитной карточке около недопитого бокала «с пастельного цвета напитком» и отправляется спать. И тут же место у недопитого бокала занимает ОН – и немедленно улавливает «тонкий запах духов». «Ланком»? «Бьяджотти»? «В духах есть некий иррациональный таинственный элемент. “Шанель № 5”, “Л’эр дю Тан” или “Поэм” подобны стихотворению, которое женщина носит на себе».