Читать «На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы» онлайн - страница 224

— Прочь! — закричала Монахтина. — Гони его в шею…

Сергей Яковлевич уже стоял на пороге.

— Не надо, — тихо попросил он, — не надо гнать меня в шею. Я здесь ни при чем…

Горничная догадливо захлопнула двери. Конкордия Ивановна, поддергивая рукава халата, закружилась по комнате.

— Он здесь ни при чем! — закричала она. — Скажите, какое рыцарство! Одинокую женщину оскорбляют на глазах всего города, а вы даже не посмели вступиться, сударь!

Она сбросила с себя халат, осталась перед ним в ворохе шуршащих от крахмала юбок. Одна туфля полетела в один угол, другая — в другой.

— Всему есть своя мера, князь!

— Я пришел, чтобы сказать…

Монахтина уже сбрасывала с себя юбки.

— Вы способны приносить только несчастье, — продолжала она. — Но вам это даром не пройдет…

Вокруг пышных ног женщины билась белая пена кружев.

— А без меня не можете? — спрашивала она, подступая. — Не можете?.. Не можете?..

И тогда он медленным жестом стянул пенсне с переносицы…

Наутро Конкордия Ивановна задумчиво сказала:

— А лес-то, что мы купили, рубить надо к осени. Шелкопряд завелся… Вот уж не повезло — верно?

Спорить не приходилось: если Конкордия Ивановна говорит, что там шелкопряд, то, конечно, шелкопряд там найдется. Такая дама слов на ветер не бросает.

— Кому думаешь продавать? — спросил он.

— Бельгийцам, наверное, — ответила женщина.

Она села в постели, стянула на затылке волосы в узел и закрепила его шпилькой.

— И сколько ты думаешь получить от продажи?

— Тысяч сто получим… Дело не шуточное!

Сергей Яковлевич раскурил папиросу и пронаблюдал, как заползает в щель на потолке клоп, упившийся кровью.

— Пятьдесят тысяч, — мне, — сказал он. — Мне надоело побираться…

6

Все надежды уренских капиталистов отныне были возложены на компанию черносотенцев. Атрыганьев, хотя и уступил первенство в организации Додо Поповой, но признавать открыто этого не хотел и щедро наделял посулами всех этих Будищевых, Троицыных и Веденяпиных.

— Господа, — убеждал он, — я сделаю все возможное в моих силах. Но вы сами понимаете, что наш губернатор настолько «зарумянился», что…

Веденяпин остановил его:

— Тсс… тсс! — И показал на Генриха фон Гувениуса, вертевшегося возле столиков, поблескивая моноклем.

— Не бойтесь, господа, — утешил Атрыганьев. — Этот мальчик наш. Ему тоже не сладко живется при губернаторе…

Разговор происходил в купеческом клубе. Заговорщики еще поболтали обо всех пакостях, которые возникли в их жизни с согласия жандарма, как следует перекусили в буфете, угостив (как «своего») и фон Гувениуса, после чего разошлись по столам.

— Ну, что, господа, крутнем по маленькой? — предложили братья Будищевы.

— За тот стол, — шепнул Атрыганьев фон Гувениусу, — будешь метать на Троицына… Я стасую в «кругляк», а ты на втором «винте» подмахнешь «гильотинкой»… Понял?

Прошлись первым абцугом. Фон Гувениус уже малость поднаторел с помощью доброго Осипа Донатовича и краем глаза заметил то, чего никто не заметил. Борис Николаевич при тасовке ловко сменил колоду на свою «аделаиду». В ней уже была готова его «гильотинка».