Читать «Афонские рассказы» онлайн - страница 173

Через месяц он уговорил местного епископа отпустить его на Афон с ознакомительным визитом. Впервые за долгие годы отцу Ансельму пришлось снять монашеское одеяние и надеть мирское для того, чтобы без препятствий пройти на гору. Он снял с себя доминиканскую рясу и положил ее в сумку.

Афон принял отца Ансельма приветливо: на море в ту пору был штиль, ясное солнце светило, освещая полуостров, который с незапамятных времен заселили православные монахи.

Отец Ансельм должен был обойти все святогорские монастыри за две недели, а потом вернуться назад. Когда он дошел до Иверского монастыря, то увидел в часовне ту же икону, репродукцию которой нашел месяцем раньше. Эта икона называлась Вратарницей Афона, или Иверской иконой Божьей Матери.

Паломники один за другим подходили прикладываться к иконе. За ними пристроился и отец Ансельм. Он решил попросить у Божьей Матери вразумления, как ему стоит поступить. Сердце говорило ему, что Афон – его настоящая духовная родина. Но как мог он бросить свое братство, народ и земную родину, основываясь лишь на внутреннем голосе и невнятных ощущениях?

Но, разрушая сомнения, в его сердце росло желание чуда, возрастала жажда внутреннего перерождения и обновления.

Через две недели отец Ансельм принял православную веру через миропомазание. Постриг сохранился за ним. Старцы Великой лавры приняли во внимание столь мужественный поступок доминиканца и сразу же дали ему омологий  на одну келью, где отец Ансельм и поселился.

Вот и закончился еще один день жизни Афона. Отец Ансельм поблагодарил Бога и лег отдыхать. Воспоминания, которые наводнили его душу сегодня, были частью его прошлого, за которое ему не было стыдно. Не стыдился монах и настоящего, потому что взгляд его был устремлен только в будущее – туда, «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3.11).

Самое святое место

Мы шли с отцом Анфимом по тропинке, которая пролегала недалеко от скита святой Анны. Октябрьский воздух освежал, небо было чистым, солнце уже клонилось к западу. Отец Анфим был сегодня задумчив и немногословен. Мы собирались к вечеру добраться до Панагии, переночевать там и с утра двинуться на вершину Афона.

Я ходил на вершину уже четыре раза, и на этот раз пришлось долго упрашивать игумена отпустить меня в паломничество.

– Развеяться хочешь? – Игумен насупил брови. – Монах должен собирать свой ум, а не развеивать. Лучше бы вместо прогулки в келье читал Иисусову молитву – пользы было бы куда больше.

Но когда игумен услышал, что мне предложил отправиться на гору старец Анфим, подвижник высокой жизни, которого игумен очень любил и почитал, он сразу же согласился меня отпустить. Назначив точное время, к которому я должен был вернуться в монастырь, игумен благословил меня в паломничество. Окрыленный, я доехал на пароме «Аксион Эстин» до Дафни. Еще стоя на палубе, я увидел невзрачную фигурку монаха в старой рясе, он разговаривал с каким-то святогорцем. Старец Анфим любил поговорить, но иногда он вдруг становился молчалив, и тогда из него клещами слова нельзя было вытянуть. Сегодня ж он, казалось, был в хорошем расположении духа.