Читать «Афонские рассказы» онлайн - страница 17

– Не надо, не мучь меня! – Он будто бы обезумел от того, что сделал, и перестал нормально реагировать на происходящее.

Я, стараясь перекричать ветер, спрашивал его:

– Что такое, Георгиос? Что случилось?

Он не отвечал и продолжал стонать и метаться, а тем временем шторм все крепчал, южный ветер нагонял фортуну. В таких случаях мы с отцом всегда молились святому Иоанну, который слышал молитвы и часто укрощал даже самую свирепую бурю…

Я вдруг вспомнил, что святой Иоанн Предтеча, чьи мощи мы только что украли, был верным покровителем моряков, подавал попутный ветер и хороший улов. Из моей груди вырвался нервный смех:

– Ну мы влипли!

У Георгиоса началась уже настоящая истерика, чувствовалось, что он переживал какой-то сильный ужас, быть может, ему даже было видение. Он не мог больше грести, продолжая причитать и обеими руками держаться за голову. Волна подымалась большая, и делать было нечего – я решил вернуться к афонскому берегу. Попробуем добраться пешком до Уранополи, а там наймем бричку и поедем в родное село. Я сказал о своем плане совершенно подавленному Георгиосу. Он не противоречил мне, и я погреб обратно на Афон. Барку, конечно, придется бросить, но у нас не было другого выхода; надеюсь, местные рыбаки не узнают нашу посудину.

Я причалил где-то возле пристани болгарского монастыря Зограф. Георгиос, выйдя на берег, неожиданно воздел руки к штормовому небу и упал всем телом на холодную гальку. Он прохрипел что-то о прощении и возмездии и замер в отчаянном оцепенении, словно ожидая от будущего и того и другого. Так прошло минут пять – он лежал на мокрых камнях зловеще и неподвижно. Я не хотел верить происходящему.

Придя в себя, я стал расталкивать его, но тщетно – мой старший друг был уже мертв. Сердце контрабандиста остановилось, да простит его Господь Бог. Для меня это было страшным доказательством того, что кара Божия настигает святотатцев.

Сначала меня охватили жалость и сострадание к храброму парню, но потом сознание захлестнул ужас: ведь возмездие Господне может настигнуть и меня, святотатство совершили мы вместе. Печальный конец влюбленного Георгиоса, конечно, заставлял задуматься и о моей собственной судьбе. Страх набирал обороты, и я понял: несмотря ни на что, я оставлю руку Иоанна Предтечи на Афоне.

Мне становилось все хуже, и я упал на колени, прося Матерь Божью остановить висящий надо мною праведный меч возмездия. Я плакал и умолял, обещая оставить свои преступные дела и с этого времени ходить в церковь, проводя нормальную благочестивую жизнь, как было издавна заведено в нашей семье. Так прошло достаточно времени, мы с Георгиосом лежали ниц: он – уже покойник, я – полуживой от страха, а между нами – святая рука Иоанна Предтечи. Я четко чувствовал в тот момент, что мое сердце, как и судьба, взвешивались на праведных весах Божиих, и именно Иоанн Креститель должен был определить – жить мне или умереть. Все зависело от того, на какую чашу весов святой положит свою нетленную руку.