Читать «Афонские рассказы» онлайн - страница 168

– Вы должны быть мудрыми, как змеи, – напутствовал он в аэропорту Рима доминиканцев. – Берите пример с основателя нашего ордена святого Доминика, чьими трудами была остановлена опаснейшая лангедокская ересь . Будьте приветливы со схизматиками, не навязывайте им ничего, побольше улыбайтесь, но не забывайте, что мы хоть и молимся одному Христу, но понимаем Его по-разному. Пусть проповедь ваша подкрепляется делами. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12.15), и да поможет вам Бог!

Отец Ансельм тяжело вздохнул, вспоминая прощание в аэропорту. Тогда он навсегда простился со своей родной Италией.

Природа Афона напоминала ему Сицилию, но только отчасти. Старец Иоаким с Кавсокаливии, к которому он часто ходил за советом, нередко говаривал:

– Эх! Где хорошо – там и родина. Смирись, отец.

И монах, привыкший за долгие годы к послушанию, смирялся ради истины, которая открылась ему на Афоне. Отцу Ансельму было трудно. Многие афониты не доверяли ему, подозревали в ересях и других нечистых замыслах, вплоть до шпионажа. Тяжело давались многие простые вещи. Например, трудно было привыкнуть к тому, что не надо брить бороду. Отцу Ансельму пришлось отказаться от многих занятий, которыми был наполнен его быт в доминиканском монастыре, и привыкать совсем к другим. И это все на старости лет.

Его прежние братья, мягко сказать, не понимали его, считая Ансельма вероотступником. Никто из католиков не поддерживал с ним отношений. Когда он улетал из Африки, братья не пришли с ним проститься. Они недоумевали, почему отец Ансельм так поступил с ними, почему бросил свою семью и ушел брататься с чужаками.

Новые единоверцы, афониты, также не могли принять его полностью, зная о десятилетиях, проведенных им среди доминиканцев. Некоторые считали, что чувственная католическая молитва навсегда отравила его душу, и неодобрительно смотрели, когда в молитвенном порыве монах иногда скрещивал обе ладони, прижимая их к сердцу. Бывшему доминиканцу приходилось испытывать странное чувство стыда за проявления католической религиозности, которую нельзя было скрыть. Хотя он не стыдился ни своего прошлого, ни настоящего.

Ему оставили только имя – Ансельм, хотя для этого даже пришлось отправлять запрос на имя Святейшего Вселенского Патриарха. Он потерял все: родину, друзей, братьев, при этом не обретя ни новых братьев, ни друзей, ни родины. Но зато он приобрел Христа, того Самого, Которого исповедовал всю жизнь в Италии и в пряных саваннах Чада. Здесь, на Афоне, он словно бы погрузился в прошлое Европы, когда католики еще не знали спорных нововведений Второго Ватиканского собора, когда были отменены культы многих святых, пересмотрены многие важные католические понятия в угоду времени, ради, как это говорилось, приобретения потерянных овец. Отступив от прошлого, папа приобретал настоящее, но терял будущее. Теперь, глядя в недавние шестидесятые, Ансельм понимал, что католики проиграли битву и за настоящее – все меньше людей заходило в храмы. А в некоторых странах священные здания уходили с молотка. В них устраивались музеи и даже мечети. В это было трудно поверить, но Европа отказывалась от Христа! Европа уходила в руки того самого антихриста, которого «отменил» папа.