Читать «Legenda о «писающем британце»» онлайн - страница 25

Размышляя над часто слышимым утверждением: «свобода одного заканчивается у кончика носа другого», Риччи подумал, что в последнее время у слишком многих людей выросли чересчур длинные носы, и потому окружающая жизнь стала походить на непроходимую чащу. Говорят о свободе, а на деле шага в сторону ступить не дают. Это как же?! Выше нос и крутись на месте, как хочешь!?

Некоторые сделали на носу пирсинг с колокольчиками

Душа в невесомости – вот имя человека, думал Дик, и она хочет чувствовать себя ничем не обремененной и ни перед кем обязанной. Он считал, что душа, несмотря на ее происхождение, дана людям не в «аренду», с условием посвятить свою жизнь чему/кому бы то ни было – душа самоценна своей свободой. Однако, поразмыслив еще немного, он пришел к выводу, что у большинства людей она находит себе подходящее тело, устраивается в нем и живет по его законам, и выйти за его пределы не осмеливается. Их жизнь – не более, чем желудочно-кишечное существование. Они рождаются как вещи и живут как вещи, и этим подталкивают других относиться к ним, как к вещам. А в теле Риччи жизненная сила, свободная от самообвинений, бурлит, вихрится сознанием и вырывается через край.

Поэтому для тех, кто ненароком окажется на территории замка, Рик вывесил на воротах свой девиз – «Person – those who can be anyone» (Человек – это тот, кто может быть любым), чтобы не заблуждались, с кем здесь имеют дело, и что от хозяина можно ждать все, что ему заблагорассудится. А на калитке, там, где хозяева предупреждают: «Осторожно, злая собака», у него табличка:

«Уважаемые гости! Напоминаем, что на территории замка запрещены какие-либо законы, за исключением специально предусмотренных для них мест»

– чем известил всех, что порывает с цивилизацией. За пределами его владений пусть подчиняются кому хотят, а на территории своего поместья все каноны культуры объявил «nоn grata».

Время от времени Рику нравилось «выходить из себя», хотелось стать непохожим на всем привычного – ему вообще наскучивало долго быть «самим собой», а наблюдая за спорщиками, часто возникало желание встать то на одну, то на другую сторону. Иногда даже хотелось стать чужим для тех, кто считал его своим, и посмотреть, как к нему станут относиться, долго ли будут удивляться, возмущаться и проклинать, или все же примут таким, каким еще не знали.

И о других Рик не старался узнать больше того, что видел сам – ведь как не интересен становится человек, когда узнаешь его прошлое! Поэтому каждый раз, встречаясь с друзьями, ему хотелось знакомиться с ними заново.

Он часто задумывался: а что, собственно, ему мешает быть другим, что заставляет оставаться одним и тем же в глазах окружающих, ведь уродился бы в другое время – и был бы другим?! И ответом оказывалось, что все сводится к привычке или нежеланию огорчать близких, но главное – неизвестность и страх остаться в одиночестве. А последнее время Рик вообще стремился быть незаметным, потому что, когда узнавали, начинал чувствовать себя мишенью.