Читать «Все равно будет май» онлайн - страница 9

— Ну, ребятки, взяли! Раз, два…

Подставили плечи под накренившуюся вагонетку и, матерясь, гикая и гакая, водружили ее на рельсы. Карайбог смахнул рукавом пот со лба:

— Наша взяла, хоть и рыло в крови!

Стояли вокруг вагонетки запыхавшиеся, потные, но довольные: дело сделано. Повеселел и Алексей. Даже Чемберлен проснулся и замахал хвостом — все в порядке.

— Ну, Леша, вези, только поаккуратней, — напутствовал Петрович.

— Давай, давай, яп-понский бог, — уже добродушно похлопывал Хворостова по спине успокоившийся Карайбог. — Скажи спасибо, что у Семы сердце отходчивое.

Оптимистически взмахнув хвостом, чтобы показать заройщикам, что есть порох в пороховницах, Чемберлен трогал вагонетку. А с горы уже поспешал Лазарев:

— Чего волыните, архаровцы! Пресс из-за вас остановился.

Петрович рассудительно напомнил десятнику о расхлябанной колее, о тупых лопатах, о бачке для воды, который начальство обещало, поставить на зарое еще весной, да так и не поставило. Лазарев пытался возражать, но в спор ворвался Карайбог:

— У тебя сопля за мозгу цепляется, а ты рассуждать лезешь. Лучше послушай, что трудяги говорят.

Не выдержав натиска, Лазарев безнадежно махал рукой и плелся к прессу.

— Мы тоже хороши, — в порядке самокритики признавался Петрович. — Могли и раньше поставить вагонетку, а не тянуть резину.

Вернувшись от пресса, Алексей Хворостов погрозился:

— Вот возьму и напишу в газету заметку. Почему мы должны животы рвать!

— Очень нужен ты в газете со своим животом, — усомнился Карайбог. — Газете тоже план давай.

— Посмотрим!

— И смотреть нечего! Когда я с оболдуем Бабенко схлестнулся, тоже в газету написал. Что мне ответили? Нельзя подрывать авторитет работников нашей славной милиции. А какой к черту у Бабенко авторитет, когда он ходит по базару да с перекупок трешки собирает!

— Один факт еще ничего не означает, — стоял на своем Хворостов. — Все равно напишу. Когда я в школе учился, мои заметки «Пионерская правда» печатала. Юнкором считался. Ты, Сема, недооцениваешь силу нашей печати.

— Правильно, Алексей, — одобрил Полуяров. — Пиши!

Но Семен Карайбог, по своему обыкновению, вставлял последнее слово:

— Бог зарой видит, да не скоро скажет!

4

Обычно минут за десять до одиннадцати на кромке зароя появлялась молодая женщина в легком цветастом платье, слишком нарядном для будничного дня. Казалось, что платье она надела прямо на голое тело, так плотно облегало оно ее мощную грудь и высокий с широкими бедрами зад. До синевы черные, блестящие, словно гуталином смазанные, волосы ее густо росли от низкого лба, образуя ровную, как по шнурку проведенную, линию. Смуглая кожа лица и оголенных до плеч рук говорила о сытом здоровье. Влажный губастый рот приоткрыт, — видно, ей всегда жарко. Над верхней короткой губой темнел пушок — верный признак избыточного темперамента.