Читать «Все равно будет май» онлайн - страница 8
Иван Иулианович Свистунов
Но давно известно: не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! На последнем повороте вагонетка качнулась, дернулась и остановилась. Стало тихо. Ни скрежета колес, ни Алешкиных возгласов. Чемберлен, опустив голову, покорно подставил оводам и мухам потертую спину. Погоныч, удрученный сознанием своей вины, беспомощно ходил вокруг забурившей вагонетки.
Ситуация ясней ясной. Но заройщики делали вид, что ничего не произошло. Уповали на чудо. Авось Алексей остановился по малой нужде. Или отстегнулась шлея. Или забурившая вагонетка сама каким-либо образом водворится на положенное ей место.
Прошло минут пять — и, в последний раз пыхнув, подавился движок. Девчата, работавшие у пресса, начали кричать и махать заройщикам косынками. Слов не разобрать, но и так все понятно. Петрович первым бросил в сторону окурок:
— Опять забурила!
Семен Карайбог обиженно скривил рот:
— Да что он над нами насмешки строит, яп-понский бог!
Но делать нечего — надо идти выручать вагонетку. И тут Назар, хотя заранее знает, что бесполезно, обращается к Жаброву. Говорит по-дружески, проникновенно:
— Пойдем, Тимоша, подсобишь. Вагонетка забурила.
Жабров разогнул отлитую из лоснящегося чугуна спину:
— На хрена нужна мне такая самодеятельность!
— Пресс остановился, план срывается, — бил на сознательность деликатный Назар.
— Мой план не сорвется. А вагонетки таскать я не нанимался.
— Так и мы не нанимались, — пытался урезонить Жаброва и Сергей Полуяров.
Карайбог не выдерживал елейных увещеваний, кричал голосом высоким и резким:
— Человек ты или верблюд?! Своему брату трудяге помочь не хочешь!
Складки у рта Жаброва растягивались, нижняя челюсть отвисала, что означало улыбку:
— Какой ты мне брат! Я таких братьев знаешь куда на переделку посылаю?
— Кусок паразита, вот кто ты! — Семена начинала бить мелкая нестерпимая дрожь, в уголках рта вскипала пена.
— Оставь, Семен. Давно сказано: не мечи бисер перед свиньями. Пошли! — И Петрович направлялся к забурившей вагонетке. За ним, мрачные и злые, шли остальные заройщики.
Хорошо, если с рельсов соскочили только два колеса, тогда поставить вагонетку не так уж трудно. Хуже, если она сорвалась всеми четырьмя колесами и увязла в топкой глине: хоть стой, хоть падай!
На этот раз соскочили два колеса — и от души несколько отлегло. Все же порядка ради, сгоняя злость, набросились на Хворостова:
— Чирей тебе в ухо, чтец-декламатор!
— Что стоишь, как заяц на сквозняке!
Сергей Полуяров пытался защитить друга!
— Чего напали? Бывает…
— Бывает! — как сало на сковороде, шипел Карайбог. — Бывает, что и вошь кашляет!
Высказав все, что они думали об Алексее, о всех его родственниках по восходящей линии, заройщики расширили круг виноватых. Теперь ругали и флегматичного Чемберлена, которого давно пора пустить на мыло, и заводское начальство, которое не может отремонтировать колею, ругали и ночные дожди, превратившие в гиблую трясину дно зароя, и дневной зной. Отведя душу, Петрович скомандовал:
