Читать «Все равно будет май» онлайн - страница 24
Иван Иулианович Свистунов
Шли месяцы. С каждым днем все дальше в прошлое уходил зарой, вагонетки с мокрой глиной, друзья-заройщики Алешка, Сема, Петрович, Назар. Все дальше, как в туман, уходила в прошлое наивная простенькая девчонка с кирпичного завода со своей смешной, давно вышедшей из моды песенкой:
Так прошел первый год службы. Теперь писать Настеньке было просто неудобно. Молчал, молчал, и вдруг — здравствуйте! Верно, и она уже забыла его. Забыла вечера на Золотой улице, луну над кленами, поцелуи у калитки.
А после Нового года появилась Нонна.
В одно из воскресений января красноармеец Сергей Полуяров, уволенный в городской отпуск до 21.00, поехал в Третьяковскую галерею. Стыдно сказать, прожил в Москве больше года, а в Третьяковке еще не был. Чинно и благородно, как и положено военнослужащему, ходил стриженный под машинку круглоголовый высокий парень в чистом обмундировании и свирепо надраенных сапогах по залам галереи, удивляясь тому, что многие картины ему хорошо знакомы. Видел их на почтовых открытках, в «Огоньке», на страницах школьных хрестоматий: «Иван Грозный и сын его Иван», «Боярыня Морозова», «Утро стрелецкой казни», «Утро в сосновом лесу»…
У одной картины Левитана (март, синеватый снег, небо в предчувствиях весны) Сергей заметил высокую тоненькую девушку, черноглазую, пышноволосую, с выпуклым матовым лбом, в темном платье. Поразило грустно-внимательное выражение лица, с каким девушка смотрела на картину.
Почувствовав на себе взгляд, девушка обернулась. Таких глаз Сергею еще не доводилось видеть: темные, большие и, как ему тогда показалось, печальные. Глядя в такие открытые глаза, сразу можно догадаться: хороший ли перед тобой человек, правду ли он говорит.
Девушка нахмурилась и отошла от картины. Сергей смутился. Неладно получилось. Но как-то сразу пропал недавний интерес к сокровищам прославленной картинной галереи. Хотелось еще раз увидеть девушку, ее строгие и грустные глаза.
То в одном, то в другом зале среди толпы жадно глазеющих зрителей он находил темное платье, пышные волосы над матовым выпуклым лбом. Теперь Полуяров смотрел на девушку издали, украдкой. Подойти поближе боялся. Еще подумает, что он нарочно ходит за ней по пятам.
Но чем больше Сергей смотрел на девушку, тем убежденней чувствовал: она из другого, неведомого ему до сих пор мира, далекого от казармы, зароя, детского дома — от всего, что было его жизнью. С каким достоинством ходит она среди публики, как внимательно смотрит на картины, как надменно держит голову в ореоле пышных волос!
Горькие сомнения одолевали Сергея. Куда ты лезешь со своими грубыми, за версту смердящими ваксой армейскими сапогами, со своей под машинку остриженной, на капустный кочан смахивающей головой!
К середине дня посетителей в картинной галерее набилось так густо, что Сергею все трудней было отыскивать в их толпе темноглазую девушку. В конце концов, он и совсем потерял ее. Чуть ли не строевым шагом обошел все залы, но девушки нигде не увидел. Ушла! Как досадно. Такой уж город Москва. Теперь хоть сто лет ходи по ее бесчисленным улицам — все равно не встретишь.
