Читать «Все равно будет май» онлайн - страница 22
Иван Иулианович Свистунов
Осоловевший дед, вспомнивший по такому случаю и Мукден, и Порт-Артур, в который раз наказывал внуку, смущенному, робеющему парнишке:
— Смотри, Павлуха, сучий кот, служи на совесть. В нашем роду все справными солдатами были. Ать, два!
…Провожали Полуярова заройщики. И, конечно, Настенька. Семен Карайбог вытащил из карманов бутылку, стопку, синеватую — уже очищенную — луковицу.
— Русское простое казенное хлебное сорокаградусное вино. Опорожним по бывшему христианскому обычаю посошок!
Пили по очереди — стопка-то одна, — деликатно нюхали луковицу. Настенька стояла в сторонке. Ее смущало, что возле поезда много заводских, видят ее и, конечно, догадываются, кого она пришла провожать.
— И ты, сербияночка, маленькую, — Семен налил полстопки. Настенька замахала руками:
— Что ты! Отродясь не пила.
Но Семен настаивал:
— Хоть пригубь. Не нарушай обычая.
Настенька мотала головой:
— Нет, нет, она горькая.
Все рассмеялись.
— В том-то и смак, — со знанием дела определил Семен.
Петрович сам пил редко, разве только в получку, и то не больше четвертинки, и не любил уламывать непьющих: вольному воля. Но тут неожиданно поддержал Карайбога:
— Выпей. Настенька. За возвращение Сергея.
Слово сказано, слово тайное, заветное, самое главное: возвращение! Настенька сдалась. Двумя пальцами осторожно, словно боялась ожечься, взяла стопку, виновато и пытливо посмотрела на Сергея:
— За возвращение!
Петрович откашлялся. Как самый старший — вроде отец — сказал внушительно:
— Отслужишь, Сергей, вернешься, и свадьбу сыграем. Дело житейское.
Настенька смутилась до слез:
— Вы уж скажете… Какая свадьба!
Только Назар безучастно стоял в стороне и смотрел вбок косым глазом…
Семен Карайбог разошелся. Швырнул в кусты пустую бутылку, притопнул кривой кавалерийской ногой.
— Выходи, сербияночка! — и хрипло затянул:
Не выдержала и Настенька. Взметнула над головой батистовый платочек и пошла в образовавшемся кругу, тоненькая, прямая. Белая туфелька била в деревянный настил платформы, как в бубен…
Тогда Сергей Полуяров был твердо — хоть голову на отсечение — убежден: так и будет! Отслужит, вернется. Сыграют свадьбу! Как же иначе? Нет на земле у него людей ближе и родней, чем заройщики. Здесь, на зарое, он почувствовал силу труда, встретил Настеньку. Нет на земле другой такой, как она. Он любит ее…
…В голове состава духовой военный оркестр громко и радостно заиграл марш «Мы красная кавалерия». Пришло время прощаться. Деликатный народ заройщики! Как бы невзначай отошли в сторонку. Сергей взял холодную Настенькину руку:
— Прощай!
Надо поцеловать Настеньку. Но так непривычно и стыдно целовать на виду у всех.
— Прощай!
— Будешь ждать?
— Буду!
— Три года?
— Три года.
Какие у нее строгие, прямо глядящие глаза! Спросила деревянным голосом:
— Вернешься?
— Вернусь!
Загудел паровоз. Раздались возгласы, лязг буферов, кто-то заголосил по-дурному.