Читать «Падение Иерусалима» онлайн - страница 66

   — С помощью Гессия Флора, как я догадываюсь; из-за этого он заточил в тюрьму много евреев, среди них и ни в чём не повинных.

   — В самом деле? Как раз по этому поводу я и хотел с вами посоветоваться. Дело в том, что Гессий Флор забрал себе половину моего имущества. — Халев вздохнул и постарался напустить на себя негодующий вид.

   — Вам повезло, что он не прибрал к рукам всё.

   — Я вырос в деревне, вдали от городов, — прикидываясь простаком, сказал Халев. — Неужели нет такого закона, который помог бы нам восстановить справедливость? Может быть, вы что-нибудь сделаете, ведь вы такой влиятельный человек среди евреев.

   — Нет, — ответил Бенони, — за римлянами все права, у евреев — только те, которые они осмеливаются взять. Вы можете обратиться с жалобой к цезарю — с тем же успехом, с каким шакал в одной басне жаловался льву. Но если вы человек мудрый, вы удовольствуетесь половиной задранной львом туши. И не такой уж я влиятельный человек; старый торговец, с которым никто уже не считается.

Халев понурился.

   — Тяжёлые времена настали для нас, евреев, — сказал он. — Что поделаешь, придётся и впрямь довольствоваться тем, что я получил, и попытаться простить своих врагов.

   — Довольствоваться, конечно, придётся, но врагов лучше всё же сокрушить, — заметил Бенони. — Вы были бедняком, а теперь богач, — благодарите же Господа!

   — Я благодарю Его денно и нощно, — притворно искренним тоном сказал Халев.

Последовало недолгое молчание.

   — Вы собираетесь поселиться в Хезране... я хочу сказать, в своём доме? — спросил Бенони.

   — Ненадолго, пока не подыщу, кому его сдать. Я не привык жить в городах, в этой тесноте и духоте я просто задыхаюсь.

   — Где же вы выросли?

   — Среди ессеев, около Иерихона. Но я не ессей, их религия вызывает у меня отвращение; я держусь веры своих праотцев.

   — Ессеи не такие уж плохие люди, — сказал Бенони. — Брат моей покойной жены — ессей, он большой добряк, хоть и глупец; зовут его Итиэль; вы, вероятно, его знаете?

   — Да, знаю, он один из их кураторов и опекун госпожи Мириам, своей внучатой племянницы.

Старик сильно вздрогнул и, подавляя волнение, спросил:

   — Простите, Мириам звали мою покойную жену — мне тяжело слышать это имя. Но каким образом эта девушка может приходиться внучатой племянницей Итиэлю? У него не было никаких родственников, кроме сестры.

   — Не знаю, — беззаботно произнёс Халев, — говорят, госпожу Мириам — её зовут Царицей ессеев — лет девятнадцать — двадцать назад привела в их деревню ливийка по имени Нехушта. — Бенони снова вздрогнул. — Она сказала, что мать ребёнка, племянница Итиэля, умерла при кораблекрушении; перед самой смертью она родила девочку и велела служанке отнести её к ессеям. Ессеи согласились её принять, Итиэль стал её опекуном, и она до сих пор там, у них.

   — Значит, госпожа Мириам приняла их религию? — медленно, хриплым голосом спросил Бенони.