Читать «Скульптор-экстраверт» онлайн - страница 14

– Да, Олег Иванович, в курсе, что, с деньгами проблемы возникли?

– Да, сын долгов наделал.

– Может быть, все как-нибудь да устроится?

– Нет, не устроится! Да честно сказать, я устал бороться, мне покой нужен. (По мне, так страшные слова для боевого генерала.) – Продам дом, рассчитаюсь с долгами и куплю себе здесь хотя бы две-три сотки земли с домиком в метров двадцать!!!

В это время передо мной стоял не бравый генерал, грезивший о победоносных сражениях, но пожилой мужчина с потухшим взором и пришибленным видом. Это был настоящий старичок шестидесяти девяти лет с желтым цветом лица. Старик, обреченный умереть и мечтавший за три недели до смерти лишь об участке земли в две сотки… Но впереди его поджидало несколько иное, его поджидал скромный участок земли, именно что в два квадратных метра, и не более того, и не более, и, к сожалению, что так…

Но как же мне хотелось бы, а точнее, по прошествии нескольких лет хочется, чтобы генерал пожил бы еще с годик-другой… Как мне впоследствии будет не хватать его, этого человека, горделивого и прежде времени состарившегося…

Состарившегося и ушедшего от нас раньше времени, благодаря трем инфарктам, полученным им на военной службе, и одному по бухлу, полученного им по выходу на пенсию.

Друзья мои! Завязывайте с этим делом немедленно, несомненно и как можно раньше – с бухлом имею я в виду, и умоляю вас. Учитесь наконец-то на чужих ошибках, хватит на грабли наступать, подумайте о семье, о детях и себя не оставьте в сторонке. Хотя признаюсь честно вам в том, что вовремя и правильно сделанная завязка не дает вам никакой гарантии того, что вы после этого проживете дольше. Но зато дает вам полную гарантию – гарантию со знаком качества – того, что вы ее проживете в унылых красках и тонах… И на морозце двадцатиградусном вы уже не согреетесь жгучим стаканчиком… Так выбирайте сами – жить, как полагается, краснощеким молодцом и умереть (предполагаемо) лет на пять – десять пораньше. Или же отказывать себе каждодневно в самом главном и прожить полжизни – брюзгой… Я выбрал для себя второе, в отличие от генерала… Сам виноват.

Одет он был в этот день запросто. И по одежде, и по его виду он мало чем отличался от местных жителей его возраста и той поры. Все те же сапоги резиновые, все тот же пуховик до колен, все та же бейсбольная кепка, больше похожая на тюбетейку, немного ему великоватую и болтающуюся у него на голове. Он напоминал собой в этой тюбетейке онкобольного, прошедшего утром очередной сеанс химиотерапии, а вечером после ужина решившего выйти из больничной палаты на вечернюю прогулку перед сном…

В этот вечер он вообще ничем не отличался, внешним своим видом, от множества прочих людей его возраста (разве что видом болезненным)… В нем ничто не выдавало офицера… Он выглядел много старше своих лет… В нем не было воли, а о выправке и говорить не приходится, нет воли – и выправки нет…