Читать «Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания» онлайн - страница 121

Но к Петровичу на козе было не подъехать:

– Продуешь! Еще не вечер, Лексеич! Вот чайку попьем, и я поставлю тебя на рельсы… Замочишь и кабана!.. – Старый боец не скрывал своего довольства: – Да ты посмотри на моих волчат! Ах, волчатки! Ах, хороши!..

Старший егерь гордо, как индейский вождь после поголовного избиения соседнего племени, озирал орлом свою «волчью стаю». Телогреечная, плюшевая команда едва ли не отплясывала дикий ритуальный танец вокруг уазика, через задние дверцы которого забрасывали трупики диких коз. Мне на мгновение показалось, что языческим разгулом вчерашних колхозников был покороблен даже Толян-братан, зачерствевший душой на крутых тропах российского большого бизнеса.

А Петрович твердой рукой вел свою партию:

– По коням, хлопцы! Айда на нашу опушку, чайку попьем! Традицию нарушать нельзя…

Все с гиканьем принялись залезать в машины, и тут я обнаружил друга Серегу, жалко притулившегося на заднем сиденье Слона.

– Н-н-не могу больше! – стуча зубами, как кастаньетами, с натугой выдавил он. – Окоченел до печенок, у меня даже нос не сморкается!.. Если сейчас же не дадут пожрать, я здесь полягу навеки…

К счастью, вскоре мы остановились. Из безразмерного уазика на полянку выпрыгнули человек десять охотников, двое последних вынули из нутра непомерно грязной машины дачный складной столик. Как на скатерти-самобранке, на его пластике появились миски, тарелки, картонные коробочки, Сережа оживился, ноздри его раздулись, почувствовав съестное. Глаза его ласкали салатики, колбаску, студень… Петрович величественно кивнул Казику, и ординарец тульского бога охоты поставил в снег у стола две больших – по полтора литра каждая – бутылки минералки. Сережа сразу скис после затяжных страданий на морозе он ожидал чего угодно, но только не «нарзана» «для сугрева».

– Надо было бы за водкой сгонять, – просящим тоном произнес он, следя за выверенными движениями Казика, разливавшего воду по мятым бумажным стаканчикам.

– Ну что ж, – не выпускал из рук бразды правления энергичный Петрович, – выпьем, мужики, за удачную охоту! Человек я, как знаете, конкретный. Как говорится, за двумя зайцами погонишься…

– От егеря по морде получишь! – угодливо подхватил верный Казик.

– Это точно! Ну, будем! – скомандовал Петрович.

– Будем!!!

Мужики влили в нутро бесцветную жидкость, дружно выдохнули, выпустив в серебряное небо клубы пара, и крякнули, довольные. Подобно утопающему, хватающемуся за последнюю соломинку и надеющемуся, что пока не все еще в жизни бесповоротно потеряно, Серега осторожно пригубил «минералку» в уже многократно жеванном до него стакане и разом помолодел. Да, праздник души только начинался! В пластиковых бутылках из-под воды хранился… чистый медицинский спирт!

– Ну, как наш тульский боржом?! – контролировал интригу Петрович. – Заборист?

А охотники разливали по второй. Я вспомнил утверждение одного моего старого знакомого, что в каждом российском городке или поселке все мужики делятся на три категории: алкаши, охотники и охотники и алкаши – одновременно. Причем последняя из указанных категорий самая многочисленная, чему и было свидетельством наше пиршество. Если бы мои спутники когда-нибудь слышали о философском понятии «эгрегор», то поняли бы, что были близки в этот момент к идеальному состоянию всеобщего, братского единения. Даже суровый Толян несколько примирился с действительностью. Все дружно выпили еще, и понеслись-поехали дежурные охотничьи рассказы.