Читать «Мы не должны были так жить!» онлайн - страница 380

Я допускаю, что в этом сценарии человека будущего, освобожденного от религиозной веры, главную роль играет «желание, порождающее мысль». Ведь будущее не обозначено механистически (то есть, исключая человеческое воздействие), так фаталистически трактуют марксизм только догматики. Мы можем говорить о будущем только с некоторой, собственно говоря, неопределенной вероятностью. Поскольку я не догматический марксист и мои взгляды не определяются предписанными начальством принципами, то я не считаю себя всезнающим, компетентным во всех областях и не принимаю марксистские тезисы за абсолютную истину в последней инстанции. Я просто трезвый оптимист, который даже во время трех лет пребывания в одиночной камере лубянской тюрьмы придерживался главного принципа: готовиться к самому худшему, но надеяться на лучшее. Поэтому я и надеюсь, что люди освободятся от религиозной веры, противоположности научному познанию, что они вместо ожидания призрачного счастья от божьей милости, сами в борьбе завоюют реальное счастье.

В настоящее время в классовом обществе религия и наука вполне уживаются в головах многих крупных учёных. Они остерегаются делать окончательные логические выводы, они воздвигают между религией и наукой непреодолимую стену, которая обусловлена общественным воспитанием и положением этих учёных. Всего этого в бесклассовом обществе не будет. Марксистский тезис «наука и религия несовместимы» будет осуществлен в полном объёме.

В заключение ещё одно замечание. Ты говоришь, что марксизм грешит различными упрощениями, на которые я якобы ранее указывал. Это меня удивляет, ведь я обращал внимание на те упрощения, которые внесли в марксизм догматики, а не на упрощения самого марксизма. Однако возможно такие имеются. Ведь всякая наука начинается с упрощений; они нужны, как первые ступени подхода к ее развитию и только потом от простейшего до всё более сложного и всё более точного отражения действительности. Также и марксистская философия и общественные науки. Поэтому не надо отвергать марксизм, его надо разрабатывать, дополнять, углублять и расширять, исходя из нового опыта, поскольку практика это критерий (хотя и относительный) теории.

ЯНОУХ: Наша дискуссия о религии неизбежно приводит нас к другой проблеме: к вопросу о жизни и смерти. С этим вопросом каждый человек сталкивается сначала в юности, потом уже в старости (а между этими возрастами ежедневные заботы оттесняют этот вопрос у большинства людей на задний план). Я знаю, что в последние годы ты написал книгу на эту тему, которая правда в Советском Союзе не была издана. Какую позицию ты, в возрасте 84-х лет, занимаешь по этой вечной проблеме? Считаешь ли ты, что марксизм может дать человеку такое же утешение, как религия, что марксистская наука способна заново сформулировать вопрос о жизни и смерти и предложить приемлемое для всех решение?