Читать «Полный форс-мажор» онлайн - страница 195
Владислав Янович Вишневский
— И не попадайся больше, козёл вонючий. По полной отметелим.
ЛжеКонев с трудом поднялся, шатаясь, свернул с дороги, шагнул в кусты и упал там… Умолк, приходя в себя.
Сказать, что он обиделся или разозлился, было бы неправдой. В некоторых местах тело сильно болело, это да, но другим было хорошо, по лицу его не били, били по корпусу. Значит, профессионалы. Не собирались изувечить, пожалели. Но всё это ерунда, всё это мелочи. Он вдруг улыбнулся своим мыслям, вспомнив Дениску и… теперь только уяснил, что мальчик — Анюткин сын. Сын! Вот почему переживал Богданов за сестру, вот почему он так ревностно опекал её. Молодец! Правильно! Реального смеха у лжеКонева не получилось, потому что диафрагма болела, была отбита, болели и рёбра… «Аня, Анечка… Денис! Дениска!!» с трудом прошептал он. Ему вспомнилось, что в её глазах он, кажется, увидел ответ на свой вопрос. Там, тогда… Как надежду. И ответом ему была не жалость в её глазах, не сострадание в голосе, а боль. За него боль, за неё и за Дениску тоже… кажется.
И прямо там, в кустах, он набрал номер её сотового телефона…
— Анна, — позвал он, когда услышал её голос…
— Ты жив? — услышал он её взволнованный голос. Это придало ему не только сил, но и надежды.
— Да, жив, Анечка! Нам надо поговорить! — не заикаясь, на одном дыхании, взволнованно проговорил он.
— Я не могу сейчас говорить. Не сейчас. Я тебе позвоню, — испуганно прошептала она, и отключилась.
Если бы охранники были не за воротами, а где-то поблизости с заикой, они бы точно услышали это. Конечно бы удивились, покрутили у виска пальцем. Классно, значит, по башке настучали этому козлу-конюху, ага! Крыша у мужика поехала. С ума сошёл.
Он пел. Да, пел. Не громко, но внятно. «Наверное, на голову бичара тронулся», подумали б охранники. И побыстрее бы отошли к себе, за ворота. Подальше. На всякий случай.
А он пел… улыбаясь. Не громко пел, на сколько боль в груди позволяла. Когда слова песни кончились, он просто мычал, счастливый и радостный, выбираясь на тропу, которая вела к санаторию.
Анна позвонила на следующий день. Золотарёв даже подскочил, он так ждал этого звонка, ночь почти не спал, беспокоился, вернее пугался, вдруг она позвонит, а он не услышит. Схватил телефон, прижал к уху. Это была она, да она.
— Анечка, это ты, ты! Хорошо, что ты позвонила. Я так ждал, ждал! Как там Дениска? У меня предложение. Давай распишемся. То есть я прошу твой руки и сердца. Я люблю тебя. Аня?
Трубка некоторое время молчала, Золотарёв даже испугался…
— Анечка, ты меня слышишь? Я не такой как ты думаешь, я лучше. Я на руках тебя буду носить. Я люблю тебя! Аня?! И Дениса тоже.
Наконец услышал её дыхание, потом голос…
— Миша, для меня это так неожиданно, для нас… я… я…
И столько в этом «я» было невысказанных чувств Золотарёву, как ему показалось, столько нежности и теплоты, что он, чуть рассудка не лишился.
