Читать «Приключения Михея Кларка» онлайн - страница 208

Я принялся ощупывать стены башни. Они состояли из огромных квадратных камней, которые были плотно пригнаны один к другому. Расщелина, игравшая роль окна, была прорезана в середине громадного целого камня. Все стены в рост человека были покрыты надписями и изречениями, авторами которых были неудачники, попавшие в эту страшную яму. Пол, составленный из больших каменных плит, залитых цементом, был тоже непроницаем. Здесь нельзя было найти ни одного отверстия, в которое могла бы проскочить крыса, а о том, чтобы самому найти здесь выход, – нечего было и думать.

Ах, дорогие мои, странное положение!. Сидишь один-одинешинек и великолепно соображаешь, что жить тебе осталось очень немного, что вот, дескать, пройдёт час-другой, – и ты покончишь счёты с жизнью, а душа твоя устремится к своей последней пристани.

Странно это и страшно! Ах как страшно!

В битве идти на смерть – совсем другое дело. Там ты сидишь на коне, одной рукой поводья подбираешь, а другой за меч хватаешься. Зубы у тебя сжаты, ты и защищаешься, и нападаешь… Дела много, и о смерти некогда думать. Это совсем другое дело.

То же и смерть от болезни. Скажем, человек заболел смертельно, но, прежде чем наступит смерть, он истомится, исстрадается. Рассудок у него ослабнет, чувствительность притупится, он будет умирать, не сознавая, что умирает.

Другое дело – молодой человек, сильный и здоровый, ожидающий в тюрьме смертной казни. Да, этому молодому человеку есть над чем подумать. Если даже смерть его минует и он доживёт до седых волос, он будет всю жизнь помнить об этих пережитых им часах, когда он ждал смерти. Это торжественные минуты, и они оставляют на людях вечный след. Вся жизнь проходит перед твоими очами, вспоминаешь отчётливо все свои грехи и поступки. При свете надвигающейся смерти все эти маленькие пятнышки становятся яркими – все равно как пыль в комнате становится видна, если через отверстие в стенке ворвётся в комнату солнечный луч.

Я сидел на койке, опустив голову на грудь, погруженный в эти торжественно-странные мысли и воспоминания. И вдруг я услышал резкое постукивание – словно стучал человек, желающий привлечь моё внимание. Я вскочил с кровати и оглянулся, но в комнате, которая все более и более погружалась во мрак, ничего не было видно. Мне пришло в голову, что я стал жертвой галлюцинации, но стук опять повторился. Я поднял в голову и увидел, что в расщелину окна глядит на меня кто-то. Я видел только часть лица – один глаз и часть щеки. Я встал на стул и убедился, что передо мной ни кто иной, как фермер, с которым я прибыл в Бадминтон.

Фермер просунул палец и, грозя им, прошептал:

– Тише, паренёк, говорите тише, а то стража, пожалуй, услышит. Что я могу для вас сделать?

– А почему вы узнали, что я здесь? – спросил я, удивлённый появлением Брауна.

– Ну, вот ещё спросил, – ответил фермер, – да я этот дом знаю не хуже самого Бофорта. Ещё когда Бадминтона и в заводе не было, я с братишками лазил на эту старую башню. Мне не впервой приходится разговаривать через это окошечко… Говорите живее: что я могу для вас сделать?