Неверный свет костравечерний поворот дорогиИ несомненный и неумолимый дым.Он быстро перенеск нам шум тепла родногостав не воспоминаньем но всеми вами прежнимивернув непостижимую неуловимость верности
ОБЕЩАНИЕ
Смывая пыль и водяную пеленуМедленно напяливаяна лицоперед краномбьющим внизкуда-то в светотеньэтого или того дня.Разрезы кровли, утренние тени, светрезкость голубиных крыли гул в глубь дворарастерянно откуда-то так попадает.Держа письмоперед собойна водной пеленене прикоснувшись к чернилам —их смоет непутевая вода.Лишь завороженно следилкак бурлила и пропадала драгоценностьв воронку с правым завитком.По ногтю тень прошлалицо бумаги обескровилосьнедостоверно было в молчаниивсе, что я мог сказатьпо причине твоего ухода.Я медленно произнесубессвязный протокол между зубовдневнойГде-то сигарета зардеет меж светофоровПапиросная фабрика продымитЛегкие проснутсяТот день начнетсяСверкающим камнем.
ПЬЕСА
Две поэтессы напротив друг другаНа табуреткахПокачиваясьИзображая июньскую встречуТу полутайнуюПеред самой войнойПри немногих свидетеляхВ комнате восьмиметровой«Был ли паркет, это надо проверитьИли только партер марьино-рощинской пыли», —Так говорил режиссер им,Что рассадил их по двум сторонамкомнаты«Собственных стихов не читайте,но держите их наготоверядом с речью…Перед собою протяните рукус большим бумажным листкомна котором написано их имя…»Он предложил им одетьсяв старые водолазкиЧтобы осталось, не утонув, в безликом том трикотажетолько лицо.«Вы играйте лицамибелыми, как листки,на которых ещене написаны глаза и ресницыиграйте хотя бы с чистого древесного листа липы»«Лицо поэта, – так он им говорил, —в моем представленьи – лишь цветнаянеуловимая ткань,по которой войною времен проходят лицавстреченных им»«Можно курить?»«Нет, не нужно. Потерпите»«Для кого мы играем? И что значит “играть”?»«Вы остановочный пункт… что вполне достаточно…или безостановочный… врементот пунктир, откудаисходят волны ветраот ваших волосв прошлое, к тому дню…или в будущее»«Но продолжим…Именно он воплощает другихИмя его —это мозаика благодарных имен другихНо именно имОн обязан всемПотому что они – его воплощенье»Приблизительно так бормотал он им в уши…Обдавая свежим дыханьемВнушая инструкции, отвлеченные,как реклама лаванды.«Изображая другогомы имя держим своесловно маску перед собойно написано на нем имя чужое»И он выдал им листки,прикрепленные на длинных планкахпохожие на белый веернаписав слована одном «Ахматова», на другом «Цветаева»«Так вы станете двойным анонимом», —он внушал им.Изображая другихна табуретках пригнувшисьв черном своем трикотаже.«Ваш диалог отдаленно может напоминатьдопрос»«Кто же кого допрашивал?»«Никто никогои при том – обе друг другаэта встреча, в которойвоплотилась вся жизньэто пьеса… потому что они играли встречей своейвсю-то жизнь нашу…все свидания безымянныепри понятых… при свидетеляхчьи лица едва различимы в рембрандтовской темнотеведь все, кто искал другого…встретились в этой комнаткеи кто, говорил утвердительнотот вопрошали смотрел на себясквозь драгоценные глаза другого»Вечер… нескончаемый вечер июньский«Помните… в последний развстреча их на этой землено здесь на дощатом полу нашей комнатына подмостках, верней, намостках расставаньявы напомнить должнычто их встреча еще состоится.Вы не играйтеТу первую ордынскую безымянную встречуВы играйте вторуюгде-то в Марьиной рощеа Александровском переулкеНо главное – вы играйте себяИграйте свидетелей марьиных рощоблаков волокнистых стад над Москвойнад московским июнемзапечатлевшим как паспортвсех нас…но тех неизвестных соседейкто спал в других коммунальных комнатахкак молодой соснякне знает никто»Две поэтессы в черномНачинают игратьтихо проявляясь лицом в темном воздухеони могут изображать все, что хочет любая из рук«Вы поймите… им не играть предстояло —рыдать…трубным голосом звать…и рубашки шитьиз подорожника ниток…Или играть только небоза небольшим окномиграть тот июньчто мгновенно ушел тогда незамеченныйПоймите,вы играете монументтой встречино играйте так, будтоона была репетициейвстречи вашей здесь и сейчас»«Дверь откройте, – он сказалчтобы воздухвходил постоянночтобы вы ощущали живой сквозняк,озноб на известковых своих локтяхВы воплощение ихони остановились, проходя, в вашем взглядев этой комнате со свежими окнами…»Обе синхронно отерли глазапри пробужденьиот слез или сновИ продолжали молча играть
