Читать «Ледяной клад» онлайн - страница 161

- Ключ от режиссерской ложи выпросила. Мы там будем только вдвоем. Замечательно! Это Инна Марковна такая славная. Держите ключ. Открывайте...

Блеск оперных декораций, пышность костюмов ошеломили Цагеридзе. Подобной роскоши раньше он себе даже и представить не мог.

Не отводя глаз от сцены, Цагеридзе рукой нащупал кресло, сел и так просидел до конца первого акта, едва дыша от наслаждения. Перед ним, прямо внизу, играл оркестр, но Цагеридзе казалось, будто звучит, источает нежнейшие мелодии не то сияющая перед сценой рампа, не то в глубине сцены распахнутые настежь окна великолепного дворца. Голоса певцов своей чистотой напоминали горные ручьи.

Он забыл все: и где он находится, и как он вошел сюда, и кто сидит с ним рядом. Только когда сомкнулись слабо шелестящие полотнища занавеса, а в зрительном зале вспыхнул свет, Цагеридзе посмотрел на Ольгу.

- Нравится вам? - счастливо спросила она.

- Нравится! Разве можно сказать "нравится"? Не спрашивайте меня - я умру.

Он нехотя разговаривал и в антракте после второго акта, весь уйдя мыслями в то, что видел и слышал. Перед самым началом третьего акта он виновато сказал:

- Николай Цагеридзе, оказывается, круглый невежда. В походах, где попало, я слышал только отрывки этой музыки. И я думал, что Риголетто самый красивый и молодой. А он старик, какой-то балаганщик...

- Шут, - поправила Ольга.

- Шут. Но почему, скажите мне, вся опера его именем называется?

- А вы до конца послушайте.

Мрачный замок, грозовые тучи, взблески синих молний, раскаты грома, трагически-пугающая медь оркестра - в последнем акте - тревожно настроили Цагеридзе. Он нервно подергивался, предвидя развязку: месть отца за поруганную честь дочери. Сочувственно кивнул головой при появлении Риголетто. Взглядом, полным ненависти, проводил герцога, когда тот пересекал сцену, направляясь к узкой двери замка. И сморщился, как от сильной боли, когда герцог распахнул окно и, блещущий молодостью и красотой, запел беззаботно, убежденно:

Сердце красавиц склонно к измене

И к перемене,

Как ветер мая...

Цагеридзе, стиснул ладонями виски, опустил голову. Играл оркестр, но из всего оркестра Цагеридзе слышал только скрипку. Таким же нежным и сильным голосом, как у герцога, скрипка твердила: "...и изменяют, как бы шутя..."

Она повторила всю мелодию песенки с самого начала, и Цагеридзе за нею повторил слова. Потом вдруг, не закончив всего один слог, скрипка остановилась.

И тогда запел герцог:

Ласки их любим мы, хоть они ложны,

Жить невозможно

Без наслажденья...

И это, смакуя каждое слово, подтвердила скрипка. Опять пропела весь куплет и опять, оборвав мелодию на последнем слоге, уступила очередь герцогу. Он, ликующий от сознания своей непререкаемой правоты, предсказал:

Если вам милая не изменила,

Значит, без спора,

Изменит скоро...

Цагеридзе шумно перевел дыхание. Ольга сидела, тесно припав к его плечу, и восторженно смотрела на герцога. Пальчиками тихо выстукивала такт мелодии на подлокотнике кресла и, склонившись к самому уху Цагеридзе, грея своим дыханием, закончила вместе с герцогом: "...Но изменяю им раньше я..."