Читать «3» онлайн - страница 74

Молча развернувшись, я вышла из квартиры и сбежала вниз по ступенькам. На улице я перевела дыхание и пошла на автобусную остановку, по пути зайдя в цветочный и купив огромный букет белых лилий.

Ты шёл рядом. Ты вошёл вместе со мной в автобус, молча встал справа от меня; заполняя собой пустоту, которая присутствовала с этой стороны последние полгода. Ты проехал со мной всю дорогу до кладбища и тихо следовал за моей спиной, пока я шла между надгробиями и крестами к нужной мне могиле.

Положив цветы на земляной холм, я подошла к маленькой гранитной табличке с выгравированным именем и короткой эпитафией.

«Maksim Danilov, 1990–2012

Fora do comum, nгo posso te esquecer[1]»

Его не стало в конце января; и я помню его обиду на то, что я не приехала на рождество в Таллинн. Я сказала ему, что завалила экзамены, и готовилась к пересдаче; но, на самом деле, ехать не хотелось, потому что Женька в декабре уехал в Египет.

– Ну здравствуй, Максюша, – тихо сказала я, погладив неглубокие буквы, – Прости, что давно не приходила.

Что–то солёное коснулось моих губ, и я смахнула это рукой. Наверное, это слёзы, такие запоздалые и уже никому не нужные.

– Мне тебя не хватает, – говорю я чёрному граниту, – Я так хочу всё исправить, но я не могу, не могу, не могу, – мой голос срывается на шёпот, и я бью себя по губам давно забытым жестом.

– Кира, – звучит твой голос где–то позади меня, – Расскажи, что произошло.

Выпрямившись, я поправляю цветы на могиле. Убираю высохшие букеты. Ты снова следуешь за мной по пятам, помогая мне выбросить засохшие ветки лилий в мусорку у входа на кладбище. Ничего не говоря, я иду обратно на остановку, чтобы вернуться в город.

Там я покупаю бутылку водки, и иду на Горхолл, чтобы посмотреть на ту часть города, которая всегда остаётся неизменной. Сев на тёплый от солнечного света бетон, я делаю свой первый глоток и начинаю свой рассказ:

– Нас всегда было трое. Женя, Макс и я, – слова начали срываться с моих губ так быстро, что я даже не успевала их обдумывать, – Они были разными и одинаковыми одновременно. Близнецами, если быть точной.

Их привезли в детдом, когда мне было шестнадцать. Им было по столько же, мать–наркоманка всё–таки не рассчитала дозу и отошла в мир иной. Макс переживал, а вот Женька, казалось, испытал облегчение. Тогда у него были длинные волосы, почти до лопаток, иногда немного сальные, но красивые. Глаза… Глаза такие чистые, ясные, как вода. Искрящиеся. Они у него светились. Мы сразу сдружились, Женя знал, как заставить меня смеяться. Макс молчал, он всегда молчал; и смотрел на меня немного странно, из–под бровей.

Прошёл год, и мы с Максом впервые остались наедине. Тогда–то он и начал говорить, медленно показывая жесты, обдумывая каждое слово. Мне понравились движения его рук, и я поцеловала его. Макс ответил на мой наивный поцелуй. Так и завертелось. Он был моим первым, и я не жалею, что выбрала именно его. Я до сих пор вспоминаю, каким он был осторожным, ласковым, нежным. Он держал меня в своих руках так, как будто я была хрустальным сосудом и от одного неловкого движения могу разбиться на мелкие осколки. Мы стали встречаться, иногда выгоняя Женьку из их общей спальни. Он не возражал, а потом признался мне, что никогда не видел Макса таким счастливым.