Читать «Тайна Черной горы» онлайн - страница 166

Жена, ходившая в магазин за продуктами, тихо ахнула, увидев на муже берет и кожаную куртку. С острой болью она все поняла с первого взгляда. Опустив полную хозяйственную сумку на коврик, не раздеваясь, в пальто и зимних сапожках, оставляя следы на ковровой дорожке, приблизилась к мужу:

– Вадим, ты?.. Ты – что?..

Он пропустил мимо ушей ее вопрос.

Тогда Ольга Михайловна, женщина решительная и умеющая настоять на своем, начала совсем с другого края и другим тоном:

– Вы посмотрите на него, а? Напялил на себя этакую старую рухлядь и красуется!.. Выбросить ее давно на помойку, а он с ней носится, как дурень с писаной торбой. Посмотри, посмотри в зеркало, на кого ты похож? Смех один, да и только!..

Вадим Николаевич не реагировал и на эту длинную тираду, выпущенную с быстротой пулеметной очереди. Словно и не слышал ее. И тогда Ольга Михайловна забеспокоилась всерьез. Она острым женским чутьем угадывала что-то новое в поведении мужа. Вернее, не новое, а давно забытое и только вновь возрожденное. Так бывало всегда, когда приближался с очередной весной очередной полевой сезон. Только тогда они загорались оба. Они становились какими-то иными. У них словно бы вырастали крылья за спиной… И сладко, радостно было на душе, прямо петь хотелось. Откуда только силы брались?

Ольга Михайловна подошла вплотную к мужу, взяла под руку, прижалась лицом к старой кожаной куртке, от которой вдруг пахнуло не старой залежавшейся вещью, а сладкой прелью таежных распадков, дурманящим запахом слежалой хвои и еще чем-то знакомым, родным и почему-то забытым. Она только тихо, чуть слышно, произнесла:

– Ты… Ты серьезно?

Он кивнул. У нее тонко, словно впилась игла, кольнуло под сердцем. Она поняла все. Без слов. Только для большей ясности спросила:

– Значит, опять?

– Опять.

– Не хватало еще тебе на старости лет!..

– Не ты ли еще вчера утверждала обратное? – Вадим Николаевич, подлаживаясь под ее голос, произнес: – Сорок – это возраст мужского расцвета!

Она грустно улыбнулась. Да, так говорила… Вчера говорила! И ощутимо почувствовала надвигающуюся разлуку, потому что сама она никуда и ни за что не поедет. Пусть сам, пусть один… Только обидно, конечно. Слезы как-то сами навернулись на глаза. Она попыталась сдержаться. Нечего раскисать… Мужа она хорошо знала, если что надумал – не удержишь. И не отговаривай, бесполезно. И с грустной улыбкой спросила:

– Надеждам свойственно оживать?..

– А ты еще помнишь? – оживился муж. – Не забыла?

– Конечно, помню. Жизнь прожита с этим, – и глубоко, печально вздохнула. – Значит, как у Марка Твена?

– Как у Марка Твена.

– Надеждам свойственно оживать… – начала опять она.

– …пока человек молод и не притерпелся к неудачам! – закончил Вадим Николаевич и обнял жену, прижал ее к себе, повторив: – Пока человек молод и не притерпелся к неудачам!

5

– Да, вот именно! Пока не притерпелся к неудачам! – Вадим Николаевич вслух произнес эту памятную для его сердца фразу, делая ударение на первое слово, на грустное «пока», и неспеша затянулся, вбирая в себя теплый успокаивающий папиросный дымок, медленно, через обе ноздри, выпустил его длинной голубоватой струей и снова повторил: – Пока не притерпелся к неудачам!