Читать «За стенами города. Дезертир Ведерников» онлайн - страница 60

Борис Иванович Иванов

Днем стал вспоминать беженца, обозревая тающие остатки его наследства. Представлял, как раздается стук в дверь, спрашивает: кто там? — и слышит: «Откройте, я тот беженец, помните?..». Давно решил, примет его дружески, — как экскурсовод, подведет к чулану: «Помните, вы здесь оставили свои мешки?». Потом расскажет о нападении крыс, о сражении с ними… приведет на кухню, покажет, как хранил спасенное продовольствие, и объяснит, что самого давно бы уже не было на свете, если бы оно не спасало его. Покажет беженцу: вот что сохранилось на сегодняшний день. Ему представлялось, что эта вымышленная встреча обязательно закончится тем, что колхозник предложит разделить остатки еды пополам, поговорят и разойдутся друзьями. Таким он хотел бы видеть финал.

…Во рту замечает постоянный вкус крови. Шатаются зубы, полезли волосы. В томе энциклопедии нашел слово «цинга».

…Перестал опасаться выходить на улицу. То, что не сделают ему люди, сделают голод и болезни. Ему казалось, он становится выше ростом, земля все более отдаляется от него. Останавливался. Спрашивал себя: «Еще походулить?» — и усмехался своему озорству.

…Однажды заметил: за ним идут двое — мужчина и женщина. Останавливался и спрашивал эту пару охрипшим голосом: «Что вам от меня надо?». Они тоже останавливались, отводили глаза в сторону и продолжали идти за ним. Он готовился им высказать, кто они такие: «Шакалы! Хамье! Блокадные крысы! Шваль!.. Я набью вам морды!», — обернулся, улица была пустой.

Поднялся по лестнице — и увидел дверь в квартиру полуоткрытой. «Они уже здесь!» — усмехнулся, испытывая удовольствие от возможности проучить преследователей. Но в квартире никого не было. Не мог поверить, что оставил квартиру незакрытой. Такого с ним еще не случалось.

В конце марта, греясь у буржуйки — теперь он жег комнатный паркет, — Ведерников решил: «Я реабилитирую себя. Напишу заявление. Потребую, чтобы меня восстановили на прежнюю работу и дали рабочую карточку. Вот-вот, именно потребую». Вытащил из ящика стола все свои бумаги, написал заявление.

«Документы мои в порядке. И трудовая книжка, и диплом, и свидетельства об изобретениях. Членские книжки профсоюза и члена МОПРа — тоже что-то значат».

Подготовил к визиту в дирекцию завода выходные брюки, рубашку и пиджак. Он скажет Курагину: «Я знаю, из ополчения вы хотели меня вернуть на производство, но, к сожалению, по стечению обстоятельств я только сейчас могу приступить к работе. Я сохранил чертежи всех своих рационализаций». Предвидит, Курагин встретит его благосклонно.

Ночью его разбудила ужасная догадка: на завод ему не попасть, — записывая в ополчение, его обязали вместе с паспортом сдать военкому заводской пропуск.

Утром пушки громили центр города, а в середине дня начался воздушный налет. Ведерников поднялся на чердак за снегом и увидел мессершмитт полковника. Оставляя за собой конвекционный след, самолет кувыркался в небе, вырисовывая фашистскую свастику. Какое, однако, самохвальство! Как важно им верить в свое господство и в свою непобедимость! «Полковник, лучше бы вы рекламировали баварское пиво!»