Читать «Лихое время» онлайн - страница 473

Евгений Михайлович понимал, что обсуждение и вынесение приговора по делу ленковской шайки будет проходить трудно, если вообще обойдётся без скандала. Поэтому после окончания последнего судебного заседания предложение Берсенева – сразу же взяться за приговор – отклонил. Предложил им с Мадеко ночь на раздумье, недвусмысленно дав понять, что всех подсудимых под одну гребенку чесать не позволит.

2

Собрались в десять утра в кабинете у Матвеева, отключившего телефонную связь. Евгений Михайлович показал секретарше в приёмной массивный бронзовый ключ от дверей кабинета.

– Запираемся, милочка, чтобы не создавать вам неудобств. Звонки принимайте, посетителей записывайте в книгу. Пока не вынесем приговор – нас ни для кого нет, даже если сам Господь Бог объявится. Ни для ко-го!

Евгений Михайлович закрыл за собой высокие двери и дважды повернул ключ в замке. Членам тройки, смеясь, сказал:

– Не выпущу, пока не придём к единому решению.

Но его ночные тревоги оказались напрасными. И Мадеко, и Берсенёв высказывали довольно обоснованные мнения в отношении каждого подсудимого. Пожалуй, только единожды Матвеев оказался в меньшинстве. Речь шла о Федоре Кислове.

– Совершенно согласен с Колесниковым, что Кислова необоснованно причислили к головке шайки. Нам известен только эпизод с ограблением китайской лавки, но вы же убедились: потерпевшие спутали Кислова с Багровым. И Багров своё участие в ограблении не отрицает.

– Дорогой Евгений Михайлович, вы же сами знаете, что масса преступных эпизодов осталась за рамками дела! – зампредседателя Главного Военного суда ДВР Леонид Берсенёв, порывистый круглоголовый крепыш, с ожесточением зачиркал спичкой по шероховатому боку спичечного коробка, перебрасывая папиросу из одного угла рта в другой. – Здесь, допустим, правда ваша – участие Кислова не доказано. Со следователем Колесниковым трудно не согласиться. Но на хребте! Характерный ленковский почерк, их зловещие повадки: маска на лице, револьверная стрельба без размышлений! Несомненная бандитская наглость! Чего с ним сюсюкать! Счастье потерпевшего, что пуля скользнула, а намерение-то на убийство – явное!

– И не агнец Божий, – буркнул угрюмо сопевший Мадеко, которому – это было видно по всему – уже порядком осточертело мусолить смягчающие и отягчающие обстоятельства в отношении подсудимых. – В тюрьме третий раз оказался. Я понимаю, может человек оступиться. От тюрьмы, как от сумы, что говорится, не зарекайся. Но там, что – мёдом намазано? Искра здравого смысла если присутствует – одного раза пребывания в остроге любому – за глаза! И детям своим закажет по кривой дорожке ходить. Ан нет! Кислов с этой самой дорожки сойти не пожелал!

– Во-во! – пыхнул наконец сизым табачным дымом Берсенёв. – Сам не пожелал или не дали! Круговая порука в шайке – сами убедились. Нет, он – тот ещё субчик, помяните мое слово…