Читать «Тихие выселки» онлайн - страница 126

Алтынову, видно, о чем-то своем хотелось поговорить, но Низовцев не поддержал его, потому что им полностью овладела мысль, как провести колхозную свадьбу в Малиновке, чтобы она всем запомнилась.

Свадьба Маши и Кости помогла ему, Низовцеву, многого добиться. Она Малиновских и кузьминских доярок сблизила, а кое-кого и примирила.

Свадьба была в доме животноводов: там просторно. Ну, и поплясали. Сначала как-то скованно люди чувствовали себя, тогда он, председатель, как бывало на фронте, лихо сплясал «яблочко». И сразу в плясунах отбою не стало. В круг вышла Георгия Кошкина жена, Настя. Анна Кошкина, что стояла у окна, лицом закаменела. Она за весь вечер ни разу к снохе не подошла и словом с ней не перекинулась. Маленькая Настя, уткнув руки в боки, засеменила бойко ногами, затем, вскинув над головой правую руку серпом, поплыла по кругу, как бы кланяясь. Перед Анной Кошкиной чуть-чуть приостановилась и поклонилась, а потом дальше пошла.

Анна следила за снохой, а он, Низовцев, следил за Анной: так и тянуло подойти к ней и сказать: «Что же ты на них, молодых, сердишься? Им вместе хорошо, так тебе чего же надо?» Но не подошел, не сказал, может быть, Анна сама догадается. Это лучше, когда сама поймет, что в мире не всегда делается по нашему хотению и разумению.

А Настя плясала старательно, будто выполняла работу, которую нельзя сделать плохо. Любка-Птичка восхитилась на весь зал:

— Ишь, как ногами выделывает! Гога, тебе, поди, не скучно с ней? — И Анне Кошкиной нарочно крикнула: — Сыграла бы ты, Анна, им свадьбу. Эх, и поплясала бы я!

Низовцев ждал, что ответит Анна, но в круг ворвалась, как заведенная юла, Галя Мамина, прищелкивая пальцами, она воскликнула:

— Иии, поехали, милые!

И больше Низовцев не видел и не слышал никого, кроме молодой доярки из Кузьминского. Галя припрыгивала, скакала, притопывала, выбивала дроби и носилась метеором по кругу.

Низовцев закрыл глаза. И теперь он увидел перед собой молодоженов, Машу и Костю, которые, казалось, светились радостью и счастьем. Маша в белом свадебном наряде, с разгоревшимся лицом вдруг подошла к нему, Низовцеву, и сама поцеловала его:

— Спасибо, Андрей Егорыч. У меня не было отца. Вы мне за него. Спасибо.

И она заплакала счастливыми слезами. Рядом с ней стоял Костя, он все гладил ее руку, как бы успокаивая ее, а у самого тоже повлажнели глаза.

Свадьба всем понравилась. Хотя сейчас вот наедине с собой Низовцев признавался: что не все было продумано ладно. «Да, — продолжал думать он, — свадьбу надо уметь вести. Недаром же раньше говорили «сыграть свадьбу», и ее играли по веками выработанному обычаю. Да вот беда, старые обряды отвергли, а новые не придумали».

Низовцев взглянул на стол. Вот об этом и надо было написать. Но как? По-прежнему он не хотел, а по-другому не умел. В мыслях своих он неожиданно отказался от предложения редактора. Да и не горит, редактор подождет со статьей. А позднее — глядишь, вызреют мысли у него, Низовцева, и тогда все само собой сложится.

2