Читать «Нежные юноши (сборник)» онлайн - страница 15

Энсон собирался оставить прощальное письмо у нее дома на следующий день. Ее дом в районе Пятой авеню был одним из немногих, не закрывшихся на лето, и он знал, что семейство Каргер, руководствуясь полученной от Долли ошибочной информацией, отложило поездку за границу, чтобы дочь смогла воспользоваться выпавшим ей шансом. Едва он вышел на Мэдисон-авеню из дверей йельского клуба, как навстречу ему попался почтальон, и он вернулся за почтой. Адрес на первом же попавшемся ему на глаза письме был написан рукой Долли.

Он знал, что лежит в конверте – одинокий и трагический монолог, полный хорошо известных ему упреков, вызванных, словно духи, воспоминаний и всяких «хотелось бы мне знать…» – всех этих древних намеков на душевные связи, которые он сам писал Поле Лежендр, как ему казалось, сто лет назад. Пролистав несколько писем со счетами, он вновь вытащил письмо Долли и вскрыл его. К его удивлению, внутри была короткая и довольно сухая записка, в которой Долли уведомляла его, что не сможет поехать с ним за город на выходные, поскольку в город неожиданно приехал Перри Халл из Чикаго. Еще в конце была приписка о том, что Энсон сам виноват: «… если бы я чувствовала, что ты меня любишь так, как я тебя люблю, я бы поехала с тобой когда угодно и куда угодно; а Перри такой милый и так хочет, чтобы я вышла за него замуж…»

Энсон презрительно улыбнулся – он был хорошо знаком с подобными хитроумными посланиями. Более того, он отлично знал, что Долли тщательно проработала свой план: скорее всего, она сама послала за верным Перри, точно рассчитав время его приезда, и тщательно проработала текст записки, чтобы вызвать ревность, но при этом не спугнуть. Как и в большинстве угроз, в этой не было ни силы, ни энергии, а было лишь робкое отчаяние.

И вдруг он рассердился. Он сел в вестибюле клуба и перечитал письмо еще раз. Затем пошел к телефону, вызвал номер Долли и сказал ей своим чистым и властным голосом, что получил записку и заедет к ней в пять вечера, как договаривались. Едва выслушав притворно-неуверенное: «Ладно, может быть, я смогу освободиться на часок», он повесил трубку и пошел на работу. По пути он порвал свое письмо на мелкие клочки и разбросал их по улице.

Он не ревновал – она для него ничего не значила, – но ее жалкая уловка вытолкнула на поверхность все его упрямство и самолюбие. Это была дерзость со стороны низшего по уму, и ее нельзя было оставить безнаказанной. Уж если она пожелала узнать, кому она принадлежит – так он ей покажет!