Читать «Этническая история Беларуси XIX — начала XX века» онлайн - страница 67

Подводя итоги обзора статистических источников и мнений по проблеме этнической принадлежности населения Полесья в XIX — начале XX в. нам хотелось бы отметить следующее. С лингвистической и этнографической точек зрения этот регион не был тождественен ни украинскому., ни белорусскому этносу, хотя к первому он был, несомненно, ближе, чем ко второму. При этом лингвистические особенности населения именно Брестского, Коб-ринского и, частично, Пружанского уездов нашли свое отражение и в этнической статистике. Именно в середине XIX в. была заложена устойчивая традиция их обозначения как украинцев. Вместе с тем она едва ли отражала реальные формы этнического сознания.

Установить точную численность поляков достаточно сложно. По разным источникам она колебалась от 264 до 317 тыс. чел. (7,5-9,5 % населения). Очевидно, что большинство из них составляли католики — потомки коренного населения, которые хотя по конфессиональному признаку относили себя к полякам, сохраняли в значительной степени культурную и языковую белорусскую специфику. Согласно материалам «Приходских списков» к полякам относились «помещики и дворяне», «высший класс», либо отмечалось, что «дворяне разговаривают на польском языке», «высший класс говорит чисто по-польски». Вместе с тем численность поляков по крайней мере на 100-150 тыс. чел. превышала численность дворян. Если исключить из этого населения мещан-католиков (преимущественно поляков), то логично будет предположить, что порядка 60-110 тыс. поляков составляли крепостные крестьяне. Свыше 70 % польского населения было сконцентрировано на северо-западе Беларуси. Наиболее высоким их удельный вес был в Минской (11,4 % населения) и в «белорусских уездах» Виленской (21 %) губерний. В отдельных уездах — Вилейском и Диснянском, например, достигал 25 %. Поляки были почти исключительно католиками, только в Слуцке и Копыле сохранялись небольшие протестантские общины (всего 0,2 тыс. чел.), состоявшие из потомков местной полонизированной аристократии [248, л. 566-570].