Читать «Я не ушел» онлайн - страница 202

Когда мы были в Санкт-Петербурге, нам позвонили: «Не согласится ли Николай Петрович сыграть роль старого Онегина в мюзикле по мотивам Пушкинского романа?» Онегин оказывается в Париже, в какой-то клинике при монастыре, очень старый, изможденный жизнью. И вспоминает, что непоправимой ошибкой было то, что он отказался от любви Татьяны… Спектакль необыкновенной красоты, декорации потрясающие, костюмы, музыка… ну все сделано талантливо в самом высоком смысле… После спектакля, который очень понравился и ему, и мне, я говорю: «Коля, смотри. Действие на три часа. Ты появляешься вначале: твоя сцена; следующий твой выход в конце, в финальной сцене, когда закончилась земная жизнь героев, и души их соединяются на небесах – Онегина и Татьяны. Она поет ему, что все равно это любовь, она непобедима, и там, на том свете, наши души будут вместе… Она обнимает его, и тут актер, который замечательно играл старого Онегина, поднимается с кресла… Ты, конечно, это тоже сыграешь, но силы для этого большие нужны». Продюсер, выслушав мои соображения, сказал: «Мы все придумаем для Николая Петровича, чтобы ему не надо было подниматься. Мы все запишем под его голос, найдем точный тембр, сделаем вообще все, что необходимо, выстроим всю сцену под него…» Потом, когда приехали в Москву, Коля мне говорит: «Ну я не знаю, смогу ли я украсить в своем физическом состоянии этот спектакль. Мне бы хотелось, чтобы я свой вклад внес, но боюсь, что буду для них слишком большой нагрузкой». Я говорю: «Ну что ты так переживаешь? Конечно, тебе хочется сыграть эту роль, но, если это не дается, то что же делать».

Я понимаю, что такое для него вот эта трагическая невозможность выйти на сцену и выложиться на ней так, как он умел это делать. Невозможно было представить, что никогда больше этого не будет, что началась совсем другая жизнь Николая Караченцова. Жизнь человека, который более тридцати лет пребывал в жесточайшем творческом цейтноте. Много снимался в кино, часто гастролировал, вел мастер-классы, не забывая ни на минуту о своей главной работе в театре «Ленком». За чем он гнался? Куда спешил? Эти вопросы Коля часто задавал себе, но не всегда находил на них ответы. Трудоголик? Да, конечно. Он говорил, что почти патологически любит то, что делает. Говорил: сам не знаю, сколько мне Господь отвел еще жизни, поэтому тороплюсь успеть как можно больше. Иногда вдруг спохватываюсь и думаю: «Надо же, еще один год без отпуска пролетел… Опять месяц без выходных… Жизнь проходит, а я все суечусь, суечусь…» Времени всегда не хватало. Такая сумасшедшая круговерть, что некогда покататься с сыном на лыжах, попариться в баньке, а после с кружечкой пива посмотреть всей семьей веселый фильм. Некогда собирать марки и коллекционировать бабочек. Возможно, из-за работы он что-то упустил в жизни, но всегда любил этот бешеный ритм, в котором жил, не обращая внимания на строгие предупреждения: «Нельзя вам столько играть, с такой силой перевоплощаться. Вы можете умереть».