Читать «Soft power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ» онлайн - страница 71

Коллектив авторов

7. Назаретян А. П. Нелинейное будущее. Мегаисторические, синергетические и культурно-психологические предпосылки глобального прогнозирования. М.: Изд-во МБА, 2013.

8. ясперс К. Духовная ситуация времени. М.: АСТ, 2013.

9. Хиршман А.О. Риторика реакции: извращение, тщетность, опасность / пер. с англ. Д. А. Узланера. М.: Изд. дом гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010.

Р. В. Титов. Коммуникативный аудит как система контроля «мягкой власти»

Рассматривая практику использования «мягкой силы» или «мягкой власти» в политических процессах последних десятилетий применительно к вопросам национальной безопасности Российской Федерации, можно сформулировать две практические задачи:

– обнаружение воздействия «мягкой силы» внешних политических акторов на российское общество и организация противодействия ему;

– повышение эффективности использования «мягкой власти» российскими государственными институтами во внутренней и внешней политике.

Актуальность первой задачи обусловлена использованием участниками международных отношений технологии «мягкой власти» как средства влияния на внутриполитические процессы страны – объекта латентных процессов управления. Цели воздействия могут варьироваться от повышения инвестиционной привлекательности до смены политических элит в странах-мишенях. Крайним проявлением применения «мягкой силы» вкупе с новыми информационными технологиями являются политические события, получившие названия «цветных революций» и «революций 2.0» [1].

Актуальность использования технологий «мягкой власти» в российской внешнеполитической деятельности обусловлена повышением значимости несиловых методов влияния, внесением понятия «мягкой силы» в официальные документы, регламентирующие внешнюю политику России [2]. Важность развития данного направления не раз отмечалась политическим руководством страны, за которым все-таки последовало увеличение бюджета одной из ключевых организаций в продвижении имиджа России – Россотрудничества – более чем в четыре раза к 2020 г.: с нынешних 2 млрд руб. до 9,5 млрд руб. [3].

Как в первом, так и во втором случае для повышения управляемости ситуацией необходимы механизмы выявления, определения и оценки степени воздействия «мягкой силы» с последующей разработкой мер противодействия (противоборства).

Для России практика применения отдельных инструментов «мягкой власти» не нова. СССР успешно использовал их в отношении своих идеологических союзников (блок стран Варшавского договора, Куба, Афганистан и др.) и оппонентов. В зарубежные страны экспортировались достижения советской культуры, науки, экономики, оборонно-промышленного комплекса, космической отрасли и т. д. Одновременно транслировались ценностные ориентиры и принципы политического устройства.

Эффект привлекательности, отмеченный Дж. Наем как основа «мягкой власти», обеспечивается авторитетом государства или иного носителя «мягкой силы», который является источником общественной легитимности политического субъекта. Это позволяет субъекту изменять поведение других политических акторов с их добровольного согласия, что обусловлено нахождением субъекта и объекта в одной ценностно-ориентационной системе. Таким образом, общественная легитимность позволяет субъекту конкурировать с нормативной легитимностью государственной власти на уровне общественного сознания (что можно наблюдать на Украине – так называемый «Евромайдан»).