Читать «Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)» онлайн - страница 11

Демон

В глубине земли —Черной головы —Жаждут синевыЧерные глаза:Слепо взгляд, сгорая, блестит углем,Чтобы синеваВозвратилась в дом.

Поступил в литинститут им. А. М. Горького в семинар драматургии.

Сохнущие грибы

I

Миг исчез.Закачалася связка грибов над плитой.Подберезовик сохлый. Серебристо-седой.Он души моей кажется звуком.

II

Где шажок этой свежей девчонки,Что парила в свой час над травой?Где свет кожи, березово-тонкий?

III

Задохнулся Святым, свежим духом.Стал я, стал заколдованным,Навзничь прикованным к воздуху слухом,Стал в озерной воде отражением, горькою рябью раскованным.

IV

И теперь – говорить о любви?Так простите же мне безрассудство!Ох и время охоты, когда собираешь грибы!Ох, азарт, ты – распутство!Жизнь минует. Охотничий пыл. Вся любовь.

V

Подберезовый звук. Время сушки грибов,Что на снисках висят: мои чувства.Впрочем – суп. К январю я готов,Будет вкусно.Вкусен звук серебра, вкусен запах и зов,Да и будет в желудке не пусто.Резать, снизывать в связочки – чем не искусство?Усыхай же нежнее до ломкого хруста,Колыхайся ж, легчайший улов,В кружку лью молока я прохладного.Аромата лесов, духа мятного.Тихих слов.

Ленинградский вокзал

Трилистник

I

Икар в парке

Гуляя в Петергофском парке,ты как гусляр в подводном мире,в воображенье строишь церковьи возвращаешься к жене,а здесь вокруг тебя химеры,и здесь кругом тебя русалкигуляют в Петергофском парке,или в неведомой стране.Лист подорожника на ранку —стихотворение на память:корабль в небе с ревом ходитнад паутиной городка, —не думаю на травы падать,на восковых прекрасных крыльях,Ты ждешь меня в аллее парка,трава причала высока.

II

Татуировка

Татуировка, как украинская ночь, тиха.И с ней я одинок. А ты меня не слышишь.Не знать тебе, как ты из глубины стиха,очаровательница, дышишь.Не верю внешности твоей, когда смотрюна фото: на развалину любови.Остались там навстречу январютвои содвинутые брови,в цветочек миленький простецкий сарафан.И что он трогает мне душу?Не то, чтоб облегал так живо ситец стан, —с чего хранить бы мне простой узор?Послушноего мне память предлагает? Древний грех,Так нежен я с тобой, как следовало б с жизнью!О! был бесспорно я пропащий человек! —Но что ж теперь-то я к пропащему завистник?Татуировка на руке: не ты за ней,но дух элегии прохладной;чем одиноче здесь, тем ты во мне свежей,воспоминаний ветер беспощадныйвпрок… Разве копятся мелодии в душевпрок? Разве не одна звучит до темной ночи? —На раме выткал сна бормочущий клубоктвои таврические очи.

III

Пятна

Сквозь шум, сквозь гам, сквозь плеск вина, сквозь канитель,сквозь «сновымгодом» – дзынь и безвозвратно,хмель набегающий и откативший хмельсо скатерти глядят мне в радужные пятна.

Встретил Рейна. Был посвящен в полузащитники его проигравшей команды, и сам научился проигрывать.

Другу Женьке

(песня с понта)

I

Все ты грезишь, одуванчик золотой —Когда вот уже покрыться сединойОдуванчику пришлым-пришла пора,Что хоть вспомнишь ты до снежного утра?А ведь зазвонит от неги неземнойВся земля (она в пуху своем бела),Хоть потом настанет лето за весной,Уж закачаются чужие купола.

II

А ты, брат, нежишься под небом голубым,Знай, над речки лоскуточком прошитым.Все качаешься над низкой ты травой.Все ты грезишь золотою головой,Где кузне-они-кузнечики гремят:Молоточками издергивают стук.Где в каре-точках никчемно все спешатПаучки, поводья выронив из рук.Кто бродил там, кто там песенку свистел? —Спросят, Женька, – травы желтые вокруг:В чистом поле одуванчик опустел.Это осень. Это холод, милый друг.Отчего же зелень, говори, в слезах?Или зимы дивных песен не споют?Есть надежда? Птичья нитка в небесах.Брось. Прореху голубую не зашьют.

IV

Брат, лошадушка ветряная несетТех, под кем уж не сгибается трава.Многим шепчут небеса: «О чем ты вотТут мечтала? – Золотая голова».