Читать «Австрийский моряк» онлайн - страница 135

Следующие четыре дня прошли как в сладком сне. Большая часть работ по подготовке была закончена, и у меня имелась возможность прогуливаться с Елизаветой в оливковых рощах на склонах гор, окружающих бухту Теодо, или забираться выше линии деревьев и, сидя на плите известняка, любоваться стоящими на якоре военными кораблями, казавшимися отсюда игрушечными. Странная это штука, любовь. Впереди нас ожидало расставание, возможно навсегда, и все-таки это время отложилось в моей памяти как самое счастливое в моей жизни — наслаждение ее близостью было тем более пьянящим из-за сознания, что это могут быть последние наши часы вместе.

Елизавета уехала, а все члены моего экипажа вернулись из отпуска, и на меня свалился почетный долг отобрать себе спутников для путешествия. Задача оказалась сложной, но не совсем в том плане, как я ожидал. Сказать по справедливости, все до единого матросы и старшины вызвались добровольцами, даже женатый и имеющий детей Штайнхюбер. Мне пришлось объяснить, что миссия наша опасна и шансы на успех не велики, но все настаивали, и в результате пришлось тянуть жребий. Я спросил у Штайнхюбера, почему парни так рвутся идти. Он подумал немного, поцокал языком.

— Ну, герр коммандант, мы все добровольцами вызвались служить на подводных лодках, да и на флот по большей части сами пришли, и я так думаю, это потому что нам хочется, чтобы было, что рассказать внукам, когда состаримся.

— Но откуда вам знать, что вы вернетесь, и у вас будут внуки?

— Тут вы правы. Но для начала, я с равным успехом могу сидеть в тылу и угодить под трамвай в Поле. А еще, желание дожить до внуков придаст нам сил вернуться домой.

В конце концов, команду я отобрал. Легар, машиненмайстер Кухарек и электроматрозе Дзаккарини отвечали за двигатели и механизмы; я сам, Бела Месарош, Штайнхюбер, Григорович и телеграфист Стонавски — за навигацию, оружие, связь и прочее. Комплект получился жидкий даже для судна такого маленького как U-13, но это было все, что мы могли себе позволить, учитывая ограниченное место, остающееся для провизии и запаса пресной воды после размещения груза.

Груз в те последние дни марта 1916 года причинял нам больше забот, нежели все остальное. Ящики и мешочки с серебряными долларами привезли по железной дороге из Зеленики под сильной охраной и в условиях секретности такой строгой, что вскоре все военное и гражданское сообщество Бокки ни о чем другом и не говорило. Затем деньги на грузовиках доставили на причал в Гьеновиче в сопровождении вооруженного эскорта, натолкнув народ на мысль, что речь идет о бриллиантах короны, национальном золотом запасе и половине священных реликвий Европы. И бумаги — мой Бог, сколько бумаг! Ничто в моей карьере, пусть даже служба в изъеденных бюрократией вооруженных силах двуединой монархии не приготовило меня к выматывающему крючкотворству, заполнившему следующие восемь или девять дней. Небольшая армия аудиторов, клерков и прочих протирателей штанов оккупировала базу подводных лодок Каттаро-Гьенович, которая была очищена от всего лишнего персонала, как во время чумного карантина. Каждый очередной ящик с монетами переносился с одного склада на другой в окружении взвода вооруженных моряков. Затем тройные печати взламывались в присутствии меня и трех аудиторов, и доллары тщательным образом пересчитывались, все до единого. Ящик снова запечатывали, а карманы всех присутствующих обшаривало новое подразделение аудиторов. Я ставил на документах столько подписей, что у меня сводило кисть. Официальные оттиски: печать Казначейства, печать Военного министерства, печать Марине оберкоммандо, печать Пятого дивизиона, сновали между подушечками с мастикой и документами как копыта коней по Шмельцу во время весеннего парада. Далее ящики, снова под конвоем матросов, доставлялись по сходне на палубу U-13, где их спускали через люк вниз и размещали, а тем временем я и аудиторы проходили через очередной раунд простановки печатей, подписей и обыска карманов. Короче говоря, у меня сложилось впечатление, что то был самый изматывающий, трудоемкий и в высшей степени бесполезный ритуал, в котором мне доводилось принимать участие. Бесполезный хотя бы в силу обстоятельства, не приходившего в голову бдительным чиновникам Казначейства: будь у нас намерение прибрать что-то к рукам, то стоило лодке выйти в море, мы могли бы причалить где-нибудь в укромной бухточке на Корфу, закопать серебро, сдаться властям, а после войны вернуться и забрать клад. И все-таки мы как-то прошли через все эти тяготы. Были погружены последние ящики с припасами, выполнены последние проверки, отправлены последние письма домой. Мы были готовы выйти в море.