Читать «Семь поэм» онлайн - страница 7

Роберт Рождественский

7

Теперь настанут                 мир и тишина, теперь не скажут люди ничего. Остались только шуточки:                          «Жена да убоится мужа своего». Но жёны удивятся и к тому ж напомнят нам с улыбкой неземной, что, дескать, в расшифровке                             слово                                   «муж» - Мужчина,          Угнетаемый                     Женой. Всё так, как надо. Если не спешить, жизнь утрясётся.                  Всё на место ляжет. Посмотрим на людей и станем жить без глупостей,                без выдуманной блажи. Всё как надо. Но уже дамы шутят с вызовом: - С милым рай и в шалаше, если      с телевизором. - Я слышал такое. Я знаю такое. И я ни за что не останусь спокойным! Меня прерывают: - А, собственно, кто ты? С чего ты рассказываешь анекдоты? Зарвался?           Сатирика                    корчишь? Не смешно,            а скорее - тошно! Ты, приятель,               неважно кончишь. Это точно. В вопросах жизни ты круглый ноль. Тебе ли про это строчить?! Поныть захотелось?                    Пожалуйста, ной! Но что же ты лезешь учить? Ты говоришь, что в сердце -                             боль. Ты требуешь участья. Давай поговорим с тобой об этом самом счастье. Ты раньше, дурень,                    сох и чах всё время, а теперь имеешь дом и свой очаг. Чего ж ещё тебе? Добра жена да жирны щи - другого счастья не ищи. Наберись терпения, будь разумным               и очень скоро гением станешь         (для семьи). Будешь ты для жёнушки песенки мычать и кропать стишоночки в местную печать... Есть решенье мирное сложного вопроса, - понимаешь,            милая, можно сделать просто: если сердце теплится, вздор из мыслей                 выкинем, слюбится -            стерпится, поживём -           привыкнем. Нарисуем, если нужно, радость на лице. Будем строить очень дружно счасть -          и -              це! Будет не жизнь, а сплошные улыбки. Ходит на цыпочках жёнушка. Муж     жену          называет «рыбкой». Мужа      жена -             «медвежоночком». Рай да и только! И ссориться нечего. Оба взаимно вежливы. Мужа      жена           развлекает вечером сплетнями самыми свежими. А он,       не смыкая опухших век, глухо бубнит ночами: какой хороший он                  человек и какой негодяй                 начальник... И всё это будет не просто на месяц. Ты слышишь? Навечно         такое дают нам! И всю эту гнусную,                    тихую мерзость кто-то назвал уютом?! Родная!         Неужто и сердце                         и тело за это ты мне отдала под защиту? Но если ты этого счастья хотела, этого счастья во мне                      не ищи ты! Мне воздух родины                   сладок и мил. С великой гордостью                     думаю я, что здесь я рождён                    и что этот мир - счастье моё             и совесть моя, что я в ответе                за всех влюблённых, в ответе за каждый колос пшеницы, в ответе за шелест лесов зелёных, за прочность и силу                     советской границы, в ответе за запах дымящихся пашен, за каждую мелочь                  в моей стране... А ты говоришь:                устроит папаша тёплую должность мне. А ты говоришь:                попадём в историйку, если не будем               жить незаметно... Неужто        мир для тебя -                       это только тридцать квадратных метров?! Хочешь,         я опять тебе напомню прошлую, особенную осень? Хочешь,         эту комнату наполню терпким запахом                 гудящих сосен? Я тебе напомню наши песни... Помнишь,          говорила ты, что скоро мы с тобой в тайгу уедем вместе и построим там                чудесный город, город       посреди лесов зелёных, город,        озарённый ярким светом, город-песню,              город для влюблённых?.. Помнишь,          как мечтали мы об этом? Помнишь? ...А я и сейчас мечтаю, как будем мы вместе -                       и ты,                             и я, о том, как ликующим Первомаем пройдёт молодая наша семья, о том, как однажды                    под небом синим листья к нам в окно постучатся, о том,        как мы склонимся над сыном - нашим первенцем,                  нашим счастьем... Но жить не хочу,                  о покое мечтая, жить,       накапливая добро, жить,       пределом счастья считая столовое серебро, буфет,        до краёв набитый посудой, нервно звенящей на каждом шагу... Родная,         слышишь?                  Уйдём отсюда! Уйдём!        Я здесь дышать                       не могу! Я тебе напомню про рассветы и про то,           как писем ты ждала... Неужели ты забыла это? Неужели ты тогда...                     лгала?