Читать «Полная луна. Кухня-2» онлайн - страница 17

—　Ну, тогда я ее и куплю,　— засмеялась я и открыла дверь машины.

В теплое пространство резко ворвался холодный ветер.

—　Холодно!　— закричала я.　— Юити, холодно, холодно, холодно, холодно,　— Я крепко схватила Юити за руку и прижалась к нему лицом. От его свитера пахло опавшими листьями, он был теплым.

—　На Идзу, наверняка, немного потеплее,　— сказал он и практически машинально другой рукой обнял мою голову.

—　Сколько, ты сказала, там будешь?　— спросил он, не меняя положения. Я слышала, как его голос звучит прямо из груди.

—　Три ночи, четыре дня,　— ответила я, тихонько отодвигаясь от него.

—　Надеюсь, я к этому времени буду немного в лучшей форме. И тогда опять сходим чаю попьем, да?　— он посмотрел на меня и улыбнулся.

—　Ага,　— сказала я, вышла из машины и помахала ему рукой.

Будем думать, что всего, что сегодня было плохого, просто не было.

Решила я, провожая взглядом автомобиль.

Кто может сказать, победила ли я ее или проиграла. Чье положение — лучше всех. Этого никто не знает, пока не подведешь итоги. К тому же четких критериев в этом мире не существует, особенно они мне непонятны этим холодным вечером. Даже представить себе не могу, абсолютно.

Воспоминания об Эрико. Самое грустное.

У Эрико было много цветов на подоконнике. Первым ее приобретением стал горшок с ананасом.

Однажды она рассказала мне о нем.

—　Это случилось в разгар зимы,　— сказала Эрико.　— Микагэ, я тогда еще оставалась мужчиной.

Хотя я и была красавчиком, но веки у меня были без складочки и нос плосковат. Я тогда еще не сделала пластическую операцию. Сейчас я уже не могу вспомнить своего лица.

Было немного прохладно, летний рассвет. Юити не было, он ночевал не дома, Эрико вернулась из бара с подарком от клиента — пирожками с мясом. Я, как обычно, делая пометки, смотрела кулинарную передачу, которую записала днем на видео. Голубое рассветное небо начинало постепенно светлеть с востока. Не пропадать же подарку, давай сейчас пирожков поедим,　— сказала Эрико, кладя пирожки в электроволновку и заваривая жасминовый чай. Вдруг она стала рассказывать свою историю.

Я немного удивилась и подумала: наверное, у нее в баре — какие-то неприятности, поэтому я осоловело слушала ее, стараясь не уснуть. Казалось, ее голос звучал, как во сне.

—　Это было давно, когда умирала мама Юити. Ну, то есть не я, а моя жена, когда я была мужчиной, мама, которая Юити родила. Так вот, у нее был рак. И ей становилось всё хуже и хуже. Мы так любили друг друга. Я оставляла Юити почем зря у соседей, а сама каждый день навещала ее. Я работала на фирме и ездила в больницу до и после работы. По воскресеньям я брала с собой Юити, но он был такой малюткой, еще ничего не понимал… Надежд не было никаких, даже самых крохотных. Тянулись невыносимо мрачные дни. Но тогда я этого особенно не ощущала. Правда, это тоже сам по себе печальный факт.

Эрико говорила, опустив ресницы, как будто рассказывала о чем-то приятном. На фоне голубого неба она выглядела поразительной красавицей.

—　Я хочу что-нибудь живое в палату, однажды сказала жена. Живое, связанное с солнцем, да растение, растение подойдет. Чтобы не нужно было о нем много заботиться. Купи большой горшок,　— говорила она. Последнее время жене ничего особенно не хотелось, я обрадовалась ее капризу и побежала в цветочный магазин. Я тогда была мужик-мужиком и не знала ни о фикусе Бенджамина, ни о сентполиях, ну, не кактус же брать, в конце концов, вот я и купила ананас. У него были маленькие ананасики — так что сразу всё понятно. Я притащила его в палату, жена очень обрадовалась и всё время повторяла: спасибо, спасибо.