Читать «Високосный, 2008 год» онлайн - страница 77

Но не успел тот ответить «Да!», как затаивший на него злобу Гудин, наконец, дорвался до своего объедчика, и влез со своим комментарием:

– «А он у нас всё съест!».

Тогда Платон спокойно объяснил завистнику:

– «А вообще-то, всем известно, что здоровый мужик и ест много, а больной, хилый, и старый ест мало! И это существенный факт!».

Видимо Иван Гаврилович всё ещё переживал за то, что Платон, по его мнению, не скромничал при заказе еды во время празднования его дня рождения. Но бог тут же шельму и пометил.

Платон, ставя открытый пакет с молоком на стол Гаврилыча, около которого все обычно наливали кипяток в чашки, что-то сделал с ним непонятное.

Пакет упал боком на стол, вылив на него часть молока, большая часть которого пролилась и на рядом стоящий красный, кожаный диван.

Платон тут же схватил полотенце и начал смакивать им белое с красного, успев даже про себя отметить необычное сочетание ярких, контрастных цветов.

А Гаврилыч разъярился и вспомнил, как Платон ошпарил ему яйца кипятком, на что тот засмеялся.

Гудин же в ответ пригрозил по Платоновым пройтись топором.

– «Да это у тебя они огромные, не промажешь! А у меня они маленькие, не попадёшь!» – уел он Гаврилыча неожиданно с другой стороны.

Тот не ожидал такого поворота и не смог ничего ответить, дабы не отвергать комплимент Платона по поводу размера его, Гудина, яиц.

Нападать теперь на Платона ему было незачем. Да и Надежда уже вмешалась, прерывая дискуссию о яйцах:

– «Ну, хватит Вам!».

Но Гаврилыч не унимался.

Закончив о яйцах, он перешёл на другое:

– «Вон он наше полотенце взял вместо тряпки вытирать!».

На что провинившийся возразил:

– «Так надо скорее вытирать молоко-то! А то потом оно разложиться, вонять тебе тут будет!».

В ответ теперь уже высказался Гаврилыч:

– «Вон тряпка перед тобой лежит, очки сними!».

– «Да у меня их нет!».

Тогда Гудин приоткрыл занавеску и показал тряпку на подоконнике, тут же добавив, обращаясь уже к Надежде:

– «Небось, его Ксюха постирала полотенца? Надо у него там взять чистое. Чего он нашим-то вытирает?».

Опять говно пёрло из него во все щели.

Фу, какой мерзкий тип, этот мстительный Гаврилыч! – мысленно резюмировал Платон.

Позже Надежда спросила его об этом инциденте, на что тот неожиданно для неё ответил:

– «Да я пролил молоко, наверно, потому, что Гаврилыч мне под руку гадости говорил?! Оговорил за то, что я ем, якобы, всё подряд. Ну, ты же слышала!? Так ему и надо, козлу… молока!».

А потом и Алексей в шутливой форме спросил Платона:

– «Иван Гаврилович обижается, что ты на его стол молоко пролил?!».

На что Платон не менее шутливо ответил:

– «Да-а! Для козла молока! Чтоб хоть польза была!».

И эта история имела продолжение.

Через день Платон попросил Алексея, игравшего в углу за компьютером на месте Гудина, передать ему вскипевший чайник, стоявший за ним дальше.

Так сидевший рядом Гаврилыч вскочил, как уже ошпаренный, и отшатнулся в сторону, оправдываясь, и задираясь к Платону:

– «Ещё обольёт?!».

– А-а! Ссышь?!» – с полуслова понял его Платон.

– «Конечно! Башка же не работает!» – довольный своей речевой находкой, съязвил Гудин.