Читать «Приключения сионского мудреца» онлайн - страница 332

«Хочешь работать на полставки в наркологическом диспансере?» — спросил вечером брат. «Кем?» — «Консультантом, как терапевт, так я понял. У меня был главный нарколог республики — мы дело по наркоманам ведём. Он сам меня спросил, не хочешь ли ты у него работать. Он о тебе слышал от кого-то, может, от профессора Хасанова. Он хочет, чтобы ты полностью перешёл к ним работать. У него три отделения: одно отделение стационарное на политехникуме, одно на кирпичном заводе, и ещё наркологический диспансер — недалеко от тюрьмы». «Все дороги ведут в тюрьму! — понял я и, представив себе, что опять „недалеко — напротив тюрьмы“, сказал: — Пусть лучше это будет как совместительство». — «Правильно, — согласился брат, — а потом посмотришь. Он тебя ждёт завтра, в 4 часа, в диспансере, с собой возьми трудовую книжку и справку с места работы — разрешение на совместительство».

«Вы только не уходите от нас», — сказал главврач РКБ№ 1, выписывая мне разрешение на совместительство.

«Хорошо, что пришли! Вас уже ждёт зав. стационарным отделением на политехникуме, — сказал главный врач наркологического диспансера, взяв у меня справку с места работы. — Лучше, конечно, если бы полностью к нам перешли работать. Больных у нас много, и далеко от вашей поликлиники. До политехникума придётся больше часа в один конец ехать. У нас и оклад больше — 150 рублей, а у вас 125, по-моему, отпуск 45 дней, а у вас — 24». — «Пока нет», — сказал я, вспомнив сигналы с неба по поводу Совпрофа — «не быть алчным». Добираться пришлось долго, как и предупредил главврач, и жарко было. Вначале троллейбусом, а затем 10-м автобусом, который обычно битком набит: запахи пота, прокислого сыра — это от девичьих голов с косичками, моют голову кислым молоком, чтобы лучше волосы росли и «сыр созревал». Всем пахло, если бы только кислым молоком! Стоишь — нанюхаешься! Если сидишь, что редко удаётся, то руку не положишь на металлические части автобуса — у окна, сиденье — всё раскалено! За «бортом» +35, хотя и конец августа, пыль-«афганец», небо серое, зелень серая от пыли, трава выжженная! Это только после Шаартуза Душанбе раем показался. Выйдя из автобуса, шёл по пустырю вдоль бетонного забора, который тянулся до стационара — наркологического отделения. Шёл по бетонной дороге, сквозь бетон пробивалась трава, которая уже была жёлтой. Вдоль забора и дальше по пустырю кустики ромашки, листья пожелтевшие, высохшие. Ромашка вызвала у меня ностальгию. Сейчас бы где-нибудь там, где прохладно, где воздух чистый! Сорвал цветок ромашки, растёр между пальцами и стал вдыхать и представлять себе, что на лесной поляне, но романтика быстро кончилась. И вот я в наркологическом отделении, где пахло уже не ромашкой, а перегаром, махоркой и дешёвым табаком.