Читать «Приключения сионского мудреца» онлайн - страница 330

Во дворе, как и положено, лежало несколько баранов, стояла печь для выпечки лепёшек, по земле ползали полуголые дети — от полугода до трёх лет. Из кибитки вышел ака (мужчина, старик) — лет 50-ти, с бородой, одет в чапан, тюбетейка на голове, на ногах — таджикские остроносые калоши. «Э-э-э, духтур, ас-салям алейкум! Апа (жена, женщина) больной, а где духтур-апа?». — «Я теперь духтур», — понял его недовольство, что жену придётся доверить — показать мужчине. Больная лежала на полу, на ватной стёганой подстилке, в национальном платье, в штанишках и белой накидке на голове, всё было закрыто и покрыто. И я решил не нарушать эту целомудренность природы, спросил, как в Шаартузе: «Куджо дар мекунад?» (Где болит?) — и она показала на голову. Померив температуру, прослушав лёгкие, сердце через платье, в присутствии свидетелей, сбежавшихся в комнату — родных и близких, ползая при этом по полу, обследуя больную. Пот с моего лица и лба капал на апу. «Тепла?» — спросил «хозяин» этой алы. «Очень сильна тепла!» — согласился я, выписав рецепт. «Завтра приходи?» — спросил на прощание избалованный Советской властью хозяин. «Нет, апа послезавтра приходи! — ответил я почти по-таджикски. — У апа тут хорошо, там хорошо, везде хорошо!» — объяснил я ему на понятном языке. Вниз было идти легче — почти бежал. В самом низу, спустившись с горы, почувствовал боль в почке. Достал из дипломата 2 таблетки но-шпы, 2 таблетки ависана, которые «теоретически» расширяли мочеточник и иногда даже «теоретически» боль снимали, и накапал 30 капель цистенала, тоже иногда при почечной колике помогающего. Хорошо, что рядом, за поликлиникой, увидел водопроводную колонку. Запив лекарства водой, пошёл дальше обслуживать население, но уже медленнее. Минут через 10 ходьбы боль стала утихать. Два вызова по проспекту Ленина сделал быстро — за 20 минут, и отправился в сторону улицы Ойгуль, которая была далеко от поликлиники, в пяти остановках троллейбуса. Затем пешком шёл примерно 2 км, пока не увидел улицу с радиовышкой — много столбов с проводами высокого напряжения. Здесь было на небольшом участке сконцентрировано много электромагнитной энергии. Было жарко, провода потрескивали, искрились от высокого напряжения при сухом воздухе. Все три вызова — в одноэтажных кирпичных домиках. На вид, не в плохом состоянии: во дворе цветы, заасфальтированные дорожки, водопровод.

«Здрасте, — вышел из дому старик, а за ним выглянул мальчик лет 14, — заг гроссмуттер, врач коммт!» — «Немцы! — понял я. — Язык похож на идиш, но грубее, резче». «Гроссмуттер» лет 75 оказалась больной раком желудка — кончились обезболивающие. Выписал рецепт на но-шпу, анальгин и димедрол. Такое сочетание иногда снимает боль. Если нет, то больные уже переводятся на лечение промедолом или морфием — наркотики. При её состоянии лучше было ещё тянуть на простых — ненаркотических обезболивающих. Выписал ей также фестал — ферменты для улучшения пищеварения, натуральный желудочный сок, а также препарат железа от малокровия. «Данке (спасибо), — сказала старуха. — Вы наш врач, как фамилия?». Услышав мою фамилию, не спросила, немец ли я. Ни разу ни русские, ни тем более хохлы и, конечно, русские немцы не спросили… Они в «своих» разбираются без труда, а остальные во мне. Ещё бы, что захотел — меня перепутать с немцем! Всех бы рассмешили и даже меня! Оставшиеся два вызова рядом оказались родственниками, и тоже с онкозаболеваниями. «Что за эпидемия? — и, взглянув на обратном пути на радиовышку и высоковольтные провода, подумал: не от облучения ли?».