Читать «Вокруг трона Екатерины Великой» онлайн - страница 264

К концу жизни Бецкой сознавался, что его надежды на частную благотворительность не оправдались. Только государству были по силам такие очаги милосердия, как Воспитательный дом...

Бецкой прожил долгую и интересную жизнь, ему было девяносто один год, когда он скончался. Хоть и отличала его Екатерина, хоть и сделала своим управляющим по делам народного образования, но ни капли грусти не было в её письме Гримму, где она сообщала ему о смерти этого человека:

«31 августа сего года, после обеда, скончался Бецкой, часа два тому назад... За последние семь лет он впал в детство и почти в слабоумие. Уже девять лет, как он ослеп. Когда кто-нибудь заходил к нему, он говорил: «Если императрица спросит у вас, что я делаю, скажите, что работаю со своими секретарями». Особенно он старался скрыть от меня потерю зрения, боясь, чтобы я не отставила его от занимаемых им должностей. Но в сущности уже давно другие правят его делами вместо него, только он этого не знает...»

Платон Зубов

1

вор уже давным-давно перебрался в Царское Село, любимую резиденцию Екатерины Второй, благоустроенную и украшенную именно ею. Встав с постели в шесть часов, как обычно, императрица выходила в длинные галереи, открывала двери в сад, наполненный подстриженными кустарниками, огромными и остро пахнущими цветниками, некоторое время вдыхала бодрящий прохладный воздух, а затем возвращалась к своим делам. На этот раз она даже не взглянула в сторону сада. Выпив свою обычную чашку крепчайшего кофе, она дождалась, пока её верный камердинер Захар Зотов не закроет за собой дверь, бросила приготовленное перо на пачку бумаги, запачкав её большой кляксой, подпёрла голову рукой и горько задумалась.

Потом она встала из-за письменного стола, прошла к большому зеркалу, стоящему у стены, и присела на маленький мягкий пуфик перед бесстрастным взглядом зеркала.

Она внимательно смотрела на своё отражение, стараясь найти черты разложения и усталости, черты старческой дряблости, и не находила их. Из зеркала глядела на неё здоровая, полная, может быть несколько чересчур полная женщина с упругими, натираемыми каждодневно льдом крепкими щеками, с высокой, всё ещё тугой и сильной грудью, с высоким и широким белым лбом, всё ещё не тронутым морщинами. Ей было шестьдесят, и она снова переживала кризис. Нет, она ещё не стара, чтобы отказаться от чувственных удовольствий. Только возле острого и выдающегося вперёд подбородка, увеличенного вторым, толстым и плотным, скопились кое-где складки да к носу протянулись тоненькие морщинки. Возле глаз они были уже давно, но Екатерина никогда не обращала на них внимания — она умела всегда выглядеть такой, какой хотела быть.

Неужели Мамонов видит её морщины и думает о ней как о старухе? Иначе почему вот уже полгода он отговаривается то стеснением в груди, то головной болью и не ласкает её так, как в прежние времена? Почему он всё время надут и мрачен, почему даже в государственных делах потерял ту остроту зрения, которой отличался в прежние годы? А может, амур, какая-нибудь девица завладела им?