Читать «Тартарен на Альпах» онлайн - страница 76
Альфонс Доде
— Вставайте, префект приехал!.. Сейчас будет вас допрашивать… Ежели сам префект соизволил себя побеспокоить, стало быть, вы злодей отъявленный, — добавил он с ноткой почтительности в голосе.
Какой там злодей! Но переночевать в сырой и грязной тюрьме и не иметь возможности хотя бы слегка привести себя в порядок — да тут и впрямь сойдешь за злодея! И в бывшей конюшне замка, переделанной под казарму, где к оштукатуренным стенам прислонены составленные в козлы ружья, Тартарену, бросившему ободряющий взгляд на альпинцев, рассаженных между полицейскими, становится стыдно за свой неопрятный вид перед префектом с холеной бородкой, в безукоризненно сидящем на нем черном костюме, а префект сразу же учиняет ему строжайший допрос:
— Вы — Манилов? Так?.. Русский подданный… В Петербурге вы устроили взрыв… потом бежали в Швейцарию и здесь совершили убийство.
— Ничего подобного… Это ошибка, недоразумение…
— Молчать, а не то я вам живо рот заткну!.. — обрывает его офицер.
— Отпираться бесполезно… — продолжает безукоризненно одетый префект. — Вам знакома эта веревка?
А, черт, это же его веревка! Веревка из проволоки, которую для него сплели в Авиньоне! К вящему изумлению депутатов, он опускает глаза и говорит:
— Да, знакома.
— На этой веревке был повешен человек в Унтервальдском кантоне…
Тартарен, содрогаясь, клянется, что он ни сном, ни духом…
— Сейчас разберемся!
И тут вводят итальянского тенора. Нигилисты повесили этого тайного агента полиции на дубовом суку, на Брюннигском перевале, но его каким-то чудом спасли дровосеки.
Сыщик смотрит на Тартарена:
— Нет, это не он!
Потом на депутатов:
— И это не те… Произошла ошибка.
Префект в бешенстве обращается к Тартарену:
— Так зачем же вы здесь?
— А это уж у вас надо спросить!.. — с апломбом невинности заявляет президент.
После краткого объяснения тарасконских альпинистов освобождают, и они удаляются из Шильонского замка, подавляющую романтическую унылость которого они теперь чувствуют, как никто. Они заезжают в пансион Мюллера, захватывают свои вещи, знамя, платят за вчерашний завтрак, который им так и не дали съесть, затем несутся на вокзал и уезжают в Женеву. Идет дождь. В слезящихся окнах мелькают названия аристократических дачных мест — Кларан, Веве, Лозанна: красные домики, садики, где капает с ветвей редкостных растений, окутанных влажной пеленой, островерхие крыши, террасы отелей.
Альпинисты расположились в углу длинного швейцарского вагона на двух скамейках, друг против друга, вид у них у всех расстроенный и пришибленный. Бравида с кислой миной жалуется на боли и то и дело обращается к Тартарену с убийственной иронией в голосе:
—
Экскурбаньес, впервые в жизни притихший, уныло смотрит на озеро, которое неотступно преследует тарасконцев в окне вагона.