Читать «Купите книгу — она смешная» онлайн - страница 86

Вернувшись в дом (мне это слово больше нравится, пора уже бороться с пережитками прошлого и отжившее свое словами и понятиями, такими как «миссия»), я наткнулся первым делом на свежие газеты, лежавшие посредине большой комнаты. Я начал просматривать их жадно и на бегу, как ищут свой поезд на табло, когда прибегают на вокзал за пять минут до отправления. Конечно же я искал сообщение о дате и месте публичной казни Джеббса. Ради этого знаменательного события в биографии моего бывшего тирана я был готов сегодня же отправиться пешком, а если надо, то бегом (вдруг не буду успевать по срокам) к его плахе! Но, к сожалению, про Джеббса, впрочем, как и про стройку века, местная пресса молчала. Скорее всего, Джеббс от них таки улизнул — ведь должен был быть у этого безумца хоть какой-то план бегства, либо его уже поймали и пытают, а расправы здесь проходят тихо, по-домашнему, и приглашения на такие мероприятия приходят с инсайдерской рассылкой. Отбросив никчемные бумажки в сторону, я только сейчас заметил сидевшего в углу в кресле Джима, уткнувшегося в очередной глянцевый альманах местной жизни. Только я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы его хватило на самое большое предложение, которое я собирался сказать в своей жизни, как он, не поднимая головы, коротко кивнул мне на дверь в библиотеку, сказав кому-то в разворот журнала: «Там тебе письмо». Я тут же забыл обо всем, впорхнул в раскрытые двери книгохранилища, и мы сразу же увидели друг друга. Конверт лежал на письменном столе, поглядывая на всех входящих своим оттопыренным уголком. Завидев меня, он затрепетал. Я подхватил его на руки, закачал, закружил, как женщину, покрывая поцелуями. Затем вскрыл, вынул из него все, что мне было нужно, отбросил уже не нужный в сторону и направился к двери, раскрывая на ходу само письмо. Конверт остался лежать ничком на ковре. Когда я вышел и закрыл за собой дверь, он разрыдался.

Письмо было от моего двоюродного брата Майка из Нью-Йорка. Это был ответ на мое послание, которого я так долго ждал и от которого зависело дальнейшее продвижение моего Гениального Генерального Плана в жизнь. Майк был паршивой овцой в стаде Джонсонов, давно и надежно вычеркнутый из его списков. После четвертой его судимости на всех семейных фотографиях в доме тетушки Джинждер появился человек с черным чернильным пятном вместо лица. Все знали, что он теперь в Нью-Йорке и занимается темными делишками в ожидании пятой отсидки. Но у меня совершенно случайно был его адрес — он писал как-то тетушке, что остепенился и всеми силами пытался возобновить отношения с семьей, периодически присылая открытки с поздравлениями с Рождеством и Пасхой, но, правда, почему-то обе сразу и всегда летом. Но, тем не менее, мне повезло, и одна из таких открыток была вложена в ту самую Библию, которую мне дала на дорожку любимая тетушка, и я смог ему написать. Поэтому я с таким трепетом ждал ответа — не было никаких гарантий, что мое письмо дошло. Но сейчас я держал в руках бумагу, которая грела мое сердце: Майк, конечно, в двусмысленной форме — десять лет тюрьмы кого хочешь научат быть осторожным — сообщал, что он завязал не до конца, кое-кого знает и готов участвовать в деле — короче, шли свою наркоту! И я принялся за работу.