Читать «Купите книгу — она смешная» онлайн - страница 136

— Вам не нужен больше президент, — продолжал Джим. — Вам не нужен больше никакой другой правитель, ни надсмотрщик, никто! Вам нужны лишь люди, которые вас окружают, но они у вас уже есть. Обернитесь вокруг. Посмотрите вовнутрь себя, посмотрите, кого вы видите там? Нравится ли вам этот человек? Хорошо, если не нравится! Хорошо, если вы захотите, чтобы этот человек стал лучше! Но я вас всех люблю такими, как вы есть, потому что не бывает плохих людей, не бывает!

Далее продолжилась небольшая, но очень проникновенная речь в том же духе, ее я дослушивал, уже соскользнув со столба, так как мои потные руки мне были нужны, чтобы утирать себе слезы. Эту речь теперь начинают учить отрывками еще в пятом классе, и к выпускному ты должен знать ее уже назубок, потому что иначе диплома о среднем образовании в этой стране получить невозможно. К тому времени, как Джим закончил свое историческое выступление, уже все соседние фруктовые лавочки и магазинчики были разграблены доблестными революционерами на предмет апельсинов и почти у каждого из митингующих он был в руке. Чтобы не аплодировать Джиму в конце его спича одной рукой, а хлопать с соответствующим ситуации фанатизмом, все начали подкидывать апельсины вверх, яростно бить в ладоши и кричать. Тут революция и победила.

Глава пятнадцатая

Еще ни после одной революции, ни в одной стране не становилось жить лучше, и эта не стала исключением. До революции существовать тут всем было как-то не очень, в процессе Джим и совосставшие сделали все, чтобы парализовать страну, ну, а сразу после первого апельсинового митинга на теперь уже бывшей президентской площади, ныне площади Свободы, все вообще остановилось. Причем удивительно, что главными ревнителями революции оказались бывшие парламентарии бывшего карманного парламента, а также члены свергнутого правительства. Они вешали себе на шею самые большие апельсины — символ революции — и наперебой устраивали митинги и собрания, на которых старались переплюнуть друг друга в уверениях в толерантности к новой власти и в открещивании от старой, выходя из этих словесных баталий в собственной пене и слюне оппонентов. Отдельно, уже в развернутых интервью, они рассказывали об упорной многолетней подпольной борьбе, я бы даже сказал — пододеяльной борьбе, которую они вели с прошлым, и как теперь выяснилось, окончательно ненавистным режимом.