Читать «Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012)» онлайн - страница 17
Сергей Феликсович Черняховский
При определенной спорности общей версии в ней явно есть зерно правды: мотив мести. Только более мелкой. Не за поражение «партии» и замысла — а за личную неудачливость.
Александр Яковлев всегда считал себя достойным большего, чем имел. Он всегда считал себя подобием чего-то интеллектуального — и огрубевшие хозяйственники, и балансирующие на грани инфаркта орговики, которые вполне естественно, не могли поддержать разговор о Сартре, Млынарже и не читали доступной в Канаде даже русскоязычной антисоветской литературы — вызвали у него отторжение своим «антиинтеллектуализмом».
Он претендовал на пребывание в «рефлексии» — им нужно было заниматься конкретной работой. Он смотрел свысока на них — они с недоумением на него. Побывав в Колумбийском университете, он приобрел чувство исключительности. Но его невысоко ценили как теоретики, так и практики. Первые — потому что быстро различали его поверхностность и имитационность. Вторые — потому что сразу видели в нем его пренебрежение и высокомерие.
Коллеги опасались его недоброжелательности, завистливости, готовности к доносительству и интриге. Подчиненные — не любили за пренебрежительность. Руководство — не доверяло за некую неискренность и претенциозность. Он годами сидел в статусе исполняющего обязанности руководителя отдела — и его никак не утверждали. Он выстроил интригу — его изгнали. Он вернулся и надеялся поразить всех своим глубокомыслием — и стал вызвать личностное отторжение. Он копил в себе комплексы неудачника, уверенного, что окружающие «бездарности» и «плебеи» не в силах оценить его талант и прозорливость.