Читать «Греховная невинность» онлайн - страница 44

Еве стоило больших усилий сохранять самообладание. Однако она знала: лучший способ защиты – нападение. Нужно было выбить почву у него из-под ног.

– И раз уж я перешла к извинениям, наверное, мне следует попросить прощения за слово «чертов», брошенное вам в лицо. Признаюсь, меня испугало ваше внезапное появление.

– А мне понравилось словечко «чертов», – без тени замешательства отозвался преподобный. – Да и вся ваша тирада. Как видите, я только что тоже произнес это слово. В Риме живи как римлянин, вы верно заметили.

– Но… разве священникам дозволено чертыхаться? – удивилась Ева, отвлекшись от своей первоначальной цели.

– О, я уверен, Всевышний часто прощает нам мелкие проступки. Иное дело, если бы я ругался постоянно, да еще с остервенением, с бешеной страстью.

«С остервенением, с бешеной страстью? Сильное выражение для духовного лица», – подумала Ева.

– Возможно, существует некая тайная квота на подобные слова, и если ее превысить, вас ждет кара Господня.

Улыбка пастора разила наповал, словно молния. Ева невольно подалась вперед, как ребенок, пытающийся коснуться рукой радуги. Снова!

Преподобный принял чуть более расслабленную позу.

– Предлагаю вам попробовать, – откликнулся он. – Думаю, здесь понадобится дерзость и необузданность.

И снова в комнате повисла тишина. Увы, две двусмысленности подряд – «необузданность» вслед за «бешеной страстью» – оборвали нескладную, спотыкающуюся беседу. Ева не сомневалась, что пастору пришла в голову та же мысль, что и ей самой: мисс Дагган, из-за которой мужчины стрелялись на дуэли, падали с балконов и держали пари, рискуя потерять состояние, лишь бы заполучить ее, была воплощением необузданности и бешеной страсти.

Ева почувствовала, как прошлое заполняет гостиную, будто на диванах в разнузданных позах развалились ее бывшие любовники.

Как же вытащить разговор из глубокой канавы, куда он неожиданно угодил?

Вернее, как превратить поражение в победу?

– До моего замужества их было двое, преподобный Силвейн.

– Что, простите?

– Двое. Мужчин, – медленно, отчетливо проговорила Ева. – Только двое. Если раньше вы ничего обо мне не слышали, уверена, теперь вам рассказали о моем прошлом, и, думаю, будет лучше прояснить это сразу. В противном случае, недосказанность неизбежно будет отравлять нашу беседу.

Она невольно затаила дыхание, встретив пронзительный долгий взгляд его синих глаз. Казалось, он заглядывает ей в душу, чтобы сосчитать ее грехи.

– Почему вы ограничились двумя мужчинами? Отчего бы не остановиться на шести? Или на семнадцати? Или жадность – тот единственный из смертных грехов, которого вы избегаете?

Пастор произнес это будничным тоном, и Еве не сразу удалось справиться с потрясением.

Она напряженно застыла, приоткрыв рот. Каким-то чудом ее челюсть не отвалилась, удержалась на месте.

– Я… – Из ее горла вырвался лишь жалкий писк.

Этот человек видел ее насквозь. Он откровенно забавлялся.

– Честно говоря, смутить меня гораздо труднее, чем вы, возможно, думаете, миледи, – мягко добавил пастор.

По губам его вновь скользнула лукавая улыбка.